Но особенно, конечно, Даниила Кирилловича в каждом селении интересовали местные болезни. И не только те, что мучали людей. Он всех расспрашивал о тарбаганьей болезни.
В этой странной болезни было много загадочного и непонятного. Мы часто беседовали о ней вечерами у походного костра.
Время от времени, обычно осенью, среди тарбаганов, изрывших своими глубокими норами всю степь, вдруг стремительно распространяется болезнь, весьма похожая по своим признакам на чуму. Русские врачи Белявский и Решетников, побывавшие в этих краях за несколько лет до нас и первыми описавшие подробно эту болезнь, так и назвали ее «тарбаганьей чумой».
И вот во многих аилах нам рассказывают, будто от тарбаганов болезнь нередко передается людям — достаточно съесть мясо заболевшего зверька или просто дотронутся до него.
Зять казака Даниила Гурулева из русского пограничного селения Ачит ездил как-то в степь к монголам покупать овец. Удачную сделку, как водится, отметили пирушкой, на которой подавали жирное и действительно очень вкусное мясо тарбагана. Вернувшись домой, казак на четвертый день умер. А за ним смерть унесла еще шесть человек из семьи Гурулева и двоих в соседнем доме. Заболели также ухаживавшие за больными врач Уткин и фельдшер Савватеев, но, к счастью, остались живы.
— Судя по тому, как быстро скосила их всех болезнь, — это, похоже, чума, — рассуждал Заболотный, рассказав об этом случае. — И другие признаки сходятся: припухание желез, лихорадка, почти повальная смертность. Но пойди теперь проверь, действительно ли это чума и заразился ли ею Гурулев в самом деле от тарбагана.
Он задумчиво смотрит в степь, озаренную полной луной. Свет её так ярок, что даже сейчас, глубокой ночью, далеко отчетливо видна караванная тропа, выбитая в траве копытами прошедших по ней лошадей и верблюдов. Тропа тянется через всю степь в Китай, откуда с незапамятных времен возят по ней караваны узорчатый шелк и душистый чай. А может, оттуда, из Китая, где науке давно известны опасные очаги чумы, и привозят сюда караваны невидимую «черную смерть», а смешные, забавные тарбаганы вовсе неповинны в ее распространении?
Я говорю об этом Даниилу Кирилловичу. Он вздыхает и пожимает плечами.
— Ворог його батька знае! Никаких прямых улик нет…
А через день, когда мы останавливаемся на ночлег в очередном аиле, неотличимом от многих других, мысли наши снова будоражит непонятная загадка.
Три юрты да две землянки — вот и весь аил. Как уже вошло в привычку, Заболотный осмотрел всех жителей, дал капель старухе, у которой глаза еле открывались от застарелой трахомы. Потом, сидя у костра с чашкой горячего чая, начал Даниил Кириллович расспрашивать стариков, что помнят они о болезнях, которые поражали бы не отдельных жителей, а охватывали большие районы. Не было ли в здешних краях в последние годы чумных эпидемий?
