– По-моему, это вполне можно сделать и сейчас, если вы не против.
– Меня зовут Зак. Зак Кингстон.
Она кивнула, нисколько не удивившись.
– Естественно. Но не Зак Кингстон-младший? В смысле – вы не сын профессора Кингстона?
– Нет.
– И не какой-то там второй или третий, ну знаете, с римскими цифрами?
– Нет.
– И вы ему не родственник? А может, это просто случайное совпадение имен, шутка судьбы?
– Нет, нет и… – складки у рта углубились, – нет.
– Как же мне это в голову не пришло? Вы и есть профессор Кингстон?
– Виновен.
– Это ужасно!
– Промашка вышла, – согласился он. – Поэтому так важна предварительная подготовка. Нужно знать свою жертву, когда идешь на дело.
– При чем тут это? – сказала она, переводя взгляд со своей измятой фотографии на измятый – и чистый – конверт в руке. – Ничего я такого не сказала, чего не стала бы говорить, знай, что вы – это вы.
Такого он явно не ожидал.
– Почему же вы злитесь? – напористо спросил он.
– Почему? Вы спрашиваете «почему?» после того, как проговорили все это время, а я не записала ни слова? – Она потрясала конвертом, перенося свой гнев с беззащитного неодушевленного кусочка бумаги на очень воодушевленного и ни в коем случае не беззащитного профессора. – Первое в жизни задание, и я его провалила. Откуда я могла знать, что вы профессор Кингстон? Вы и словом не обмолвились. И не похожи вы на профессора ни капельки, – с вызовом заявила она.
– А чего вы ожидали?
– Очки в роговой оправе, брюшко и кроткий вид, – отчеканила она. – У вас же этого нет!
Он сунул руки в карманы.
– Очков или брюшка?
– И кроткого вида тоже. Ничего похожего. В крайнем случае вы могли бы носить мешковатый свитер с заплатами на локтях и курить трубку.
Он покачал головой.
– Очень вредно для здоровья.
– Может быть, – согласилась она, скрестив руки на груди. – Но всем известно, что профессора курят трубки! Теперь задание провалено, и все по вашей вине.
– По моей вине?
– Да. По вашей вине. И что вы теперь собираетесь делать?
Он молчал. Прислонившись к каминной полке, он изучал девушку сузившимися глазами.
– Чего вы хотите, мисс Эйвери?
– Я хочу интервью. Нет. Чего я на самом деле хочу, так это чтобы вы оставили Франциску в покое, – сообщила она с чувством. – Я хочу, чтобы вы избрали для разоблачения другого несчастного духа.
– Почему? – выпалил он, и прямота тона требовала прямого ответа.
Она ответила честно:
– Потому что, если вы заявите об успехе или отпугнете бедную Франциску, это лишит меня шансов продать книгу о ней. А мне очень важно продать эту книгу.
