Как всегда, когда думал о Милочке, он проехал нужный поворот. Пришлось вернуться на несколько кварталов назад. Павел никогда бы не поверил, что еще способен на такие чувства. Его первый и пока единственный брак так стремительно развалился, так тяжел был разрыв, что он сознательно не хотел никаких прочных привязанностей, не давал женщинам никаких обещаний, да и от них, если уж на то пошло, ничего не требовал и не ждал, кроме легких, ни к чему не обязывающих отношений.
На рынке царила обычная суета, заморские фрукты после августовских событий подскочили в цене раза в три, не меньше, но и сугубо отечественные огурцы-помидоры от них не намного отстали. Павел загрузил пакеты в машину и отправился дальше, предвкушая тихий и во всех отношениях приятный вечер у Милочки…
Впервые попав в ее квартиру, он удивился сочетанию в ней в принципе не сочетающихся вещей. Потрясающий, просто стерильный порядок — и, мягко говоря, бедность обстановки. На старой, с бору по сосенке собранной мебели не было ни пылинки, немодные, давно требующие замены плита, раковина и прочие атрибуты быта сверкали чистотой, ковер возле дивана был аккуратно заштопан. Павлу все время казалось, что он одним своим присутствием нарушает сложившийся порядок вещей. И еще — чувствовал себя полным профаном.
— Видите вот этот комодик? — спрашивала Милочка, указывая на нечто странное и, с точки зрения Павла, даже кривобокое. — Это приданое моей прабабушки. Девятнадцатый век. Ну где еще можно встретить такую прелесть?
«Под лестницей у нашего вахтера, — чуть не ляпнул он в первый раз. Один к одному, только там сверху стоит электроплитка, а на ней — вечно закопченный чайник». Слава Богу, удержался. Позже научился отличать старые вещи от старинных, даже мог примерно определить время появления каждой на свет, стиль, особенности. Но это пришло позже. Милочка же просто жизни себе не представляла без истории, каждая вещь в ее квартирке была реликвией, с каждой было связано какое-то событие. О какой-нибудь вазочке, доставшейся ей по наследству, могла рассказывать часами. И штопаный ковер существовал не потому, что не было денег на новый. А потому, что это тоже была память, которую невозможно купить ни за какие деньги.
Прошло несколько месяцев, прежде чем Павел почувствовал себя в доме Милочки комфортно, и то исключительно благодаря необыкновенному такту хозяйки. И еще — ее теплоте и отзывчивости. За каждую сделанную для нее мелочь, будь то приклеенная плитка в ванной или отремонтированный утюг, она благодарила так, словно ей преподнесли невероятно дорогой подарок. И всегда находила повод вспомнить об этом и лишний раз восхититься.
