Ничего, рассуждал я про себя по дороге со старой родной квартиры на новую съёмную. Вот вернусь со звёзд с по-настоящему полными карманами, тогда и одарю родню по-королевски за все их волнения-переживания. А поволноваться им точно придётся, когда выяснится, что я не звоню, не пишу и вообще никак не даю о себе знать. Мобильную-то и прочую связь никто не отменял. Пришлось соврать, конечно, что работа моя в Москве, скорее всего, будет связана с длительными командировками в труднодоступные места, где пока нет мобильной связи и Интернета, – страна у нас большая, сама понимаешь, вот эту связь и буду налаживать. Но надолго ли хватит этого вранья, прежде чем родственники всерьёз обеспокоятся моим глухим молчанием?
Впрочем, особо сильно я по поводу будущих волнений моих родственников и друзей не заморачивался.
Поволнуются и перестанут, в конце концов. А может, и волнений никаких особых не будет. Потому что, во-первых, неизвестно точно, как надолго я покидаю Землю, а во-вторых, когда человек молчит, вспоминают его реже, нежели когда он периодически напоминает о себе. Не всякий человек, понятно, но уж перед кем-кем, а перед самим собой в данном вопросе я старался быть честным – не такой уж я замечательный и любимый брат и друг, чтобы обо мне беспокоились до бессонных ночей и объявления во всероссийский розыск.
Или до такой?
В любом случае, пока не проверишь – не узнаешь, решил я и на этом успокоился.
Но вот что меня действительно напрягало, так это то, что за прошедшие двое суток я так и не смог связаться с Марком.
И дело тут было не в нарушении графика – мы договаривались об особом экстренном режиме связи в случае необходимости. Но данный режим не срабатывал. Что наводило меня на размышления, назвать которые весёлыми было никак нельзя. Получалось, что я собираюсь отправиться с галактическими преступниками за хрен и ёжик в тумане знает сколько тысяч световых лет от Земли в полную неизвестность, только на собственный страх и риск, не имея за спиной никакой поддержки.
И, главное, что случилось?
Почему нет связи?
Микнс я включил в первый же вечер, когда остался один.
– Я сожалею, – вид у Леры и впрямь был сочувствующий. – С микнсом всё в порядке. Со мной – тем более. Сигнал уходит исправно. Но ответа нет.
– Очень странно. Сам же смотрел в окно перед тем, как тебя включить, – Луна уже взошла. И она растёт. Должна быть связь.
– Но её нет. Извини.
– Есть предположения, отчего? Может, всё-таки какие-то скрытые неполадки в микнсе?
