Странноватый зверь по имени Блэки оставался все тем же — он не прибавил в росте, не стал более раскормленным. И это при том, что кошка ела за десятерых.
Зимой среди солдат ходили самые разные слухи. Сперва поговаривали, что их часть вот-вот должны бросить в заснеженную Финляндию, на помощь маленькому народу, который в гордом одиночестве сдерживал орды с Востока. Потом, когда война в Финляндии завершилась, полыхнуло у норвежцев. И вот тут уж британцам и союзникам волей-неволей пришлось идти в бой. Но их часть все не двигалась с места, а Мэтью Корригану оставалось прикидывать, что делать со зверем, с которым он решительно не хотел расставаться — несмотря на то, что тот был облезлым и довольно страшненьким.
— Не во внешности дело! — поддерживал Корригана повар. — Такой бы кошке — да стаю крыс!
— Может, в Германию ее заслать? — предлагали солдаты. — У Гитлера, говорят, собаки, — так она их передавит. Глядишь, хозяин-то от огорчения помрет.
…Предсказания — даже те, которые никто не смог перевести, — могут сбываться самым любопытным и невиданным способом. И с самыми странными последствиями.
Как раз в тот день, когда на Западном фронте начались решительные перемены, случилось то, что никто не заметил. Кошачий ошейник, явно мешавший зверю, который никто так и не смог снять, развалился сам собой.
Но в тот день никому ни до чего дела не было. Часть получила приказ — выдвигаться к бельгийской границе.
Враг не стал бить напрямую по «линии Мажино». Зачем, если есть множество способов ее просто обойти?
А для Корригана этот день стал печальным и вот еще почему — он никак не мог найти ту самую кошку. Вообще-то, он уже решил, что по возможности отправит ее домой с какой-нибудь оказией. Но оказии все не случалось и не случалось — приказ выступать пришел раньше.
И временные казармы остались далеко позади — механизированная колонна рванулась в Бельгию, в отчаянной попытке не пропустить врага дальше. А Мэтью Корриган нет-нет, да и поглядывал назад. Странно, от какой ерунды может зависеть человек с его настроением.
Впрочем, иные англичане (особенно — из «Мэджик Гуард») не сказали бы, что это — какая-то ерунда.
Глава 7
Наколка самоубийцы
Санкт–Петербург,
май 2010 года
Охранник при входе полагается любой уважающей себя конторе. Даже, скорей, не охранник, а привратник. Мало ли кому и зачем нужно прийти. Или, скажем, выйти…
Да-да, именно так. К примеру, в офисе на Петроградской иногда и задержанных приходилось поселять — временно, разумеется. Да и вообще, такая ситуация — это самое настоящее ЧП.
