Во имя этого тратились миллиарды и миллиарды. Поддерживались крикливые экологи, готовые орать про озоновые дыры, про гибельность развития. Поддерживались продажные политики, утверждавшие, что в интересах налогоплательщиков — срезать средства на космические полеты, например. Поддерживались не менее продажные ученые (конечно, не из тех, что развивают науку). Эти заявляли об опасности того или иного продукта, устраивали массовые истерики по поводу кофе и холестерина. Потом доказывалось, что все не так — и доверие к науке постепенно подрывалось на корню.
Даже в мире музыки и молодежной моды чувствовались взмахи все той же дирижерской палочки. Здесь важно было прививать глупость сызмальства, заставлять людей жить самыми простыми инстинктами. И покупать, покупать совершенно ненужное «статусное» барахло.
Словом, кое-чего С.В.А .достиг. Вот только до захвата власти все равно было очень и очень далеко.
Потому что этот захват лежал через большую войну с О.С.Б. (впрочем, во многих странах эти организации звались по-разному. В Констанце, например, тоже О.С.Б. (в память о помощи коллег из России), а в Англии — «Мэджик Гуард».
Случись война — и сотрудники О.С.Б., возможно, будут перебиты все до единого. Но перед смертью они очень хорошо позаботятся о СВА — так хорошо, что власть над человечеством брать будет попросту некому.
Пока большой войны не было, но «бои местного значения» шли постоянно. И в них гибли и сотрудники О.С.Б., и их противники.
Словом, Олю сразу предупредили, чем ей грозит вступление в О.С.Б., и с кем она столкнется.
Гораздо интереснее было то, что она узнала о «цвете» магии и о «силах добра и зла».
…Дождь все усиливался, и Оля подумала, не следует ли ей все-таки ехать на метро. Хотя, пожалуй, делать этого все-таки не следовало. Нет, конечно, она не сможет теперь провалиться в Запределье непроизвольно. А вот осознанно… Даже ей, после почти года подготовки, оказаться в метро в Запределье — верная гибель. Далеко не все в О.С.Б. могли бы там выжить, да еще и путешествовать. Так что лучше дойти до остановки трамвая на Сенной.
Она перешла мост через Фонтанку и неторопливо двинулась по Гороховой. Неторопливо — потому что вымокла в любом случае, и тут беги — не беги, — все равно уже не высохнешь.
К тому же, дождик был теплым, почти летним.
«Самое дурацкое, что можно сделать — это создать «офицерскую» и «солдатскую» столовые. Вот с этого все поражения и начинаются!» — так или примерно так заявлял Олин начальник.
