Закусочная, предложенная Тедди, оказалась чистой и уютной. Пол был вымощен белыми восьмиугольными плитками, на стенах — зеркала. Друзья уселись за маленький круглый столик из темного дерева и заказали немецкое пиво, которое им принесли в стаканах с кусочками лимона. Генри расслабился после стольких часов, проведенных на публике. Он был благодарен другу за то, что тот подождал и заговорил лишь после того, как они отпили из своих стаканов.
— Как ты это переносишь? — спросил Тедди, ставя стакан на стол.
Он снял шляпу. Его белокурые волосы были аккуратно зачесаны набок. Генри слегка улыбнулся, и Тедди продолжил:
— Я с трудом выношу речи твоего отца, а я ведь даже не его родственник. Я имею в виду, что он был едва знаком с Элизабет, и вот так, в политических целях использовать ее смерть…
Тедди покачал головой.
— Давай не будем об этом говорить, — Генри сделал большой глоток пива и почувствовал, что у него уже не так мрачно на душе. — Кому нужно все это лицемерие?
— Совершенно верно, — согласился Тедди, отвечая на его улыбку. — Просто возрадуемся, что мы сейчас не на этом нелепом параде — и точка.
Они чокнулись стаканами и выпили, и последовала короткая пауза. Генри размышлял, как бы подойти к теме, которую они вкратце обсуждали более двух месяцев назад.
— Тебе действительно нужно как-то успокоить Элис, — сказал Тедди, прежде чем Генри успел начать. Он попытался неодобрительно взглянуть на Генри, но не смог удержаться от улыбки оттого, что обаяние его друга действует на женщин даже в период печали. — Она сама не своя каждый раз, как тебя видит.
— Твоя сестра слишком хороша для меня, — рассмеялся Генри, — Скоро она это поймет, и проблема будет решена.
— Она и слышать об этом не захочет, — с жаром возразил Тедди, — но я не могу с тобой не согласиться.
Генри сделал паузу, отхлебнув еще пива, и, поставив стакан на стол, взглянул в серые глаза Тедди.
— Ты знаешь, мой официальный период траура подходит к концу.
— Я знаю, слава Богу. — Тедди выпил и покачал головой. — В свете было так скучно без тебя.
— Будем развлекаться,
— Да. У нас будет обед, в «Шерри» и, возможно, мы поохотимся в Такседо.
Генри повертел цилиндр у себя на коленях.
— Думаю, мы пойдем на открытие сезона в опере. Даже моему отцу нравится эта идея, там, несомненно, будут газетчики, и он будет распинаться перед ними насчет недостойного отношения Ван Вика к смерти Элизабет. Знаешь, дают «Ромео и Джульетту».
— Ну, тогда нам нужно спланировать, как провести время после оперы.
