— Например? — спросил Дуглас.
— А черт его знает, — откликнулся Сэндберг.
— Насколько серьезны ваши возражения, Рейли? — осведомился президент у генерального прокурора.
— Не слишком, — ответил тот. — Так, исконная неприязнь юристов к несоблюдению правил.
— Что ж, — подытожил президент, — тогда мы примем его. — Он посмотрел на Уилсона, — Вам известно, как его зовут?
— Мейнард Гейл. С ним дочь по имени Элис.
Президент кивнул.
— Господа, вы выкроите время, чтобы присутствовать на встрече? — Получив утвердительный ответ, Хендерсон повернулся к пресс-секретарю: — Вы тоже, Стив. В конце концов, он ваш протеже.
Деревня страдала от голода, но внезапно голод кончился. Среди ночи совершилось чудо. В небе над деревней образовалась дыра, из которой потоком хлынула пшеница. Первым увидел, что творится, деревенский дурачок, хромой и бездомный попрошайка, который бродил в темноте между домами. Изнывая от голода, не в силах заснуть, он ковылял по улице, высматривая, где можно стащить хоть крупицу съестного, поднял голову и увидел в лунном свете поток пшеницы. Перепугавшись до полусмерти, он было рванулся прочь, но голод остановил его. Дурачок не ведал, что такое падает с неба, однако, на всякий случай, решил попробовать на зуб. Преодолевая страх, он подползал все ближе, рассмотрел наконец зерна, кинулся вперед и рухнул на кучу, что выросла посреди улицы. Он запихивал зерна в рот, давился, кашлял, судорожно глотал — и хватал следующую горсть. В итоге переполненный желудок, непривычный к столь обильному угощению, взбунтовался; дурачок съехал с кучи и стал кататься по земле. Тело его сотрясали приступы рвоты.
Подоспевшие сельчане отпихнули дурачка в сторону, чтобы не мешал насыщаться. Их всех переполошил крестьянин, вышедший из дому, дабы облегчиться. Им было недосуг уделять внимание жалкому дурачку-хромоножке, который и вообще не из этой деревни. Шляются тут всякие приблудные!
Деревня пробудилась. Люди выбегали на улицу с корзинами и горшками, торопливо насыпали пшеницу, но ее было столько, что хватило бы на целый город. Старейшины стали держать совет. Они велели вырыть ямы, куда потом принялись ссыпать зерно. Конечно, с пшеницей так не обращаются, но ее следовало спрятать, пока не появились соседи, жители окрестных сел. Иного способа укрыть зерно от любопытных глаз как будто не существовало. Засуха истощила почву, начисто лишила ее влаги, поэтому в земле пшенице ничто не угрожало — так что пока пойдет в ямы, а там поглядим.
