— Тетушка Джейн, — говорили соседи матери Билла, — вы бы отвели мальчишку в танцевальный класс, вдруг у Билла действительно большой талант, тогда он сможет стать танцором, а они сегодня неплохо зарабатывают — и на телевидении, и в разных шоу, и в театре, будет Билл культурным, стоящим человеком.
Тетушка Джейн лишь качала головой: какие тут танцы, пусть лучше учится мыть автомашины — это надежнее, да и откуда взять денег на обучение. Сама миссис Робертсон получала гроши за уборку офиса, денег едва хватало на жизнь, а сын подрастал, его надо было кормить, одевать, обувать.
Мать и сын Робертсоны жили в старой части Голливуда, где испокон веков стояли трехэтажные деревянные домики, прижатые к скалам.
Здесь обитали рабочие бензозаправочных станций, прачечных, судомойки, мойщики автомашин, киоскеры, уборщицы — вся та обслуга, которая с утра до ночи трудилась, отмывая, обстирывая, подметая этот блестящий нарядный город богатых отелей, изящных развлечений, широких автотрасс, роскошных автомашин, дорогих особняков.
Дети этого района, подрастая, вставали рядом с отцами и матерями около моечных автоматов, брали в руки пылесосы и корзины для сбора мусора. В десять лет, держа в руках такую же корзину, Билл явился вместе с матерью на уборку офиса.
И все-таки тетушка Джейн поддалась уговорам — мальчишка с каждым годом танцевал все лучше и интересней: а вдруг действительно станет настоящим танцором и вырвется из этого круга деревянных домишек, мусорных корзин, постоянного безденежья.
Мистер Кросби, директор танцевального класса, принял мать и сына Робертсонов ласково.
— Ну, покажи, что ты умеешь.
— Я все умею, что скажете.
— Все? Это недурно, и все же: что тебе больше всего по душе?
— Есть у вас «Лебединое озеро» Чайковского в обработке Рэя Конниффа?
Мистер Кросби ничего не ответил, а лишь сделал знак приятной молодой женщине, которая почтительно слушала их разговор. Та вышла и уже через минуту вернулась в комнату, держа в руках знакомый диск.
А дальше Билл, не смущаясь, начал выделывать все, что он знал и умел и чем неизменно удивлял соседей, учителей, товарищей в школе. Билл плавно порхал по комнате, кружил на одном месте, вкладывая в движения все, что он слышал. Он понимал, что в этот момент, возможно, решается его судьба: вдруг он окажется в танцевальном классе и будет танцевать все лучше и лучше, и он старался вовсю — кружил, нагибался, перебирал ногами, взмахивал руками… Его круглые глаза совсем округлились от напряжения, тонкие губы сжались, белые волосы все чаще подпрыгивали на лбу, а на кончике носа выступили капельки пота.
