— Увлекался, ну и что же?
— И у вас был альбом, на титульном листе которого вы написали: «Потомкам моим завещаю эту коллекцию. Лето 1931 года. А.Хромов».
— Так этот альбом у них?
— Да, он хранится у вашей праправнучки Елены Николаевны Хромовой.
Я не знал, как мне благодарить Кинолу.
— Где же она, эта моя праправнучка?
— В Австралии.
— В Австралии? Почему в Австралии? Как она гуда попала?
Кинолу улыбнулся.
— Вот этого я уже не могу сказать. Знаю только, что живет она в новом городе Торитауне, выстроенном не так давно по соседству с месторождением тория, работает в Научно-исследовательском институте атомной физики. Елена Николаевна — крупный ученый-физик, ваш коллега.
«Праправнучка в Институте атомной физики! Вот это кстати!» — с волнением подумал я.
— А можно связаться с нею?
— Конечно. Я уже разговаривал с Еленой Николаевной по радиотелефону. Вот вам ее номер, можете хоть сейчас поговорить.
Я вдруг спохватился.
— А моя праправнучка говорит-то хоть по-русски?
— По-русски, по-русски, — заверил меня Кинолу, рассмеявшись.
— Вы не смейтесь. Знаете, через переводчика не получится настоящего душевного разговора. А как же она с коренными-то жителями разговаривает? С помощью кибернетического переводчика?
— Нет, я думаю, она знает и английский. В наше время редко встретишь человека, который не знал бы по крайней мере двух языков.
Мы прошли в комнату, где висел на стене большой плоский телевизионный экран. Кинолу с помощью кнопок на раме набрал нужный номер, и матовая поверхность экрана загорелась голубым светом. В левом углу экрана вспыхивало и гасло красное пятно вызова абонента.
Внезапно ровный голубой фон исчез, и я увидел перед собой женщину средних лет. С жадностью вглядывался я в ее несколько суховатое лицо с правильным, удлиненным овалом и насмешливым прищуром светло-серых умных глаз. Мне вдруг почему-то захотелось найти в ней какие-нибудь знакомые черты, которые подтвердили бы наше, хоть и очень отдаленное, родство. Мое желание было, конечно, очень наивно, и все же я отыскал едва уловимое сходство между ней и моей женой — в узковатом разрезе широко расставленных глаз, в темно-русых пышных волосах. Впрочем, я не берусь утверждать, что это сходство существовало в действительности, а не было фантазией человека, не успевшего примириться с потерей своей семьи.
Она узнала Кинолу и опросила:
— Ну, где же мой пращур?
— Вот он!
Кинолу подтолкнул меня к экрану.
— О, так вот вы какой! — воскликнула она и уставилась на меня с таким откровенным любопытством, что я смутился.
