Борисыч оказался прав – пурга закончилась только под утро. Подморозило, и часов в пять мы вылезли из нашего убежища. Раскопали занесённые бураном нарты, загрузили пожитки и тронулись домой.
– Так я и думал, что на непогоду нарвётесь, – усмехнулся Сергей, когда мы наконец уселись за стол. – Сильно помёрзли?
– Терпимо, – коротко отозвался дед, шумно прихлёбывая чай.
Вернувшись, мы забрались в небольшую баню, построенную на заднем дворе, и целый час парились, смывая с себя грязь и выгоняя холод. Мне, как человеку непривычному к таким походам, промозглая сырость межсезонья была похожа на ледяную купель. Кажется, пронизывает до самых костей, добирается до сердца и остаётся внутри мокрым холодным булыжником. Вот уж никогда бы не подумал, что баня может доставить такое удовольствие. Испытываешь почти сексуальное наслаждение от тепла, горячей воды и сухой одежды.
Рассказали Сергею про находку. Он внимательно осмотрел найденные вещи, долго разглядывал жетон и, немного помолчав, высказал свои предположения.
– Думаю, это один из охотников за головами. Но не из наших краёв. У наших должен быть при себе документ – «открытый лист».
– Есть какие-то записки, – вспомнил я и достал из портмоне пачку бумаг.
– Нет, это не то, – покачал головой Сергей, – печать должна быть и описание бандитов, вместе с обвинением, по причине которого выдан лист. Мол, человек, обвиняется в таком-то преступлении и на него разрешена охота. У меня есть такие листы, покажу потом.
– Описание, – удивился я, – при неграмотном населении?
– Охотники за головами, как правило, грамотные. Пусть и по слогам, но читать умеют.
– А мысли какие-нибудь есть? – спросил я. – Откуда этот человек мог придти?
– Думаю, с Западных территорий, – задумчиво произнёс охотник. – А если ещё точнее, то из Тверского округа. Там у них есть несколько крупных факторий. Но это далеко. Считай, под тысячу километров. И чтобы вот так, пешком, без собачьей упряжки? Не верится мне.
– Откуда такая уверенность, что из Твери? – дёрнул бровью старик.
– Во-первых – одежда не наша. У нас так не шьют. Во-вторых – котелок у него финский. В тех краях такие не редкость. В-третьих – на винтовке германское клеймо. Судя по всему, ружьишко из Европы. Сам мне рассказывал, что первое время было много беженцев.
– Ружьё – это слабенький факт, – заметил дед. – У тебя винтарь американский, но никто тебя американцем не называет. Не мне тебе рассказывать, как народ мигрирует. Чтобы охотник на одном месте сидел? Тем более охотник за головами?
