Воздушные бои в стратосфере имели свою особенность. Как-то А. И. Митусов рассказывал, что половина сбитых им самолётов была уничтожена на больших высотах. Объясняется это тем, что ему чаще всего приходилось бывать в группе прикрытия. Действия такой группы своеобразны — в любом бою надо быть выше противника, чтобы не дать ему возможности атаковать наши самолеты, действующие на меньших высотах. На группу прикрытия, естественно, возлагалась и борьба с вражескими «охотниками», которые стремились держаться на самой «крыше» воздушного боя, то есть на 600–1000 метров выше самого верхнего эшелона боевого порядка. В таких группах прикрытия очень часто приходилось бывать и мне. В один из осенних дней группа наших самолетов была направлена для отражения налёта противника. На высоте 11 000 метров мы вышли в район Намси. Внизу видны были «Щутинг стары» и «Тандерджеты» противника, штурмующие наземные объекты, а сверху их прикрывали «Сейбры». По нижнему эшелону противника ударили наши соседи — лётчики Куманичкина, а с верхним эшелоном разделались мы. Нашу группу вёл Пепеляев. Накануне мне назначили в ведомого Володю Иштокина — внешне и душевно симпатичного паренька, остроумного, весельчака. Он из тех молодых людей, которые сразу завоевывают симпатии у товарищей своим трудолюбием, уважительной честностью и остроумием. На любой случай у него был готовый ответ с тонким юмором, от которого некоторых прошибало до «седьмого пота» от стыда, а некоторые хохотали до боли под ложечкой. Прибыл он к нам полк с пополнением лётного состава нашей дивизии и сразу полюбился всем. Дали мы ему боевую кличку —«Туркмен», на самом деле он был казах и не обижался на «туркмена». Заядлый шахматист и любитель играть в пинг-понг, он ходил почти в чемпионах, но нашего чемпиона, Шарохина, никак обыграть не мог. У Володи была природная дальнозоркость. Противника он видел в полёте раньше и дальше всех. Противника на большой дистанции распознать трудно. Мы угадывали его на большом расстоянии только по почерку манёвра. Крамаренко у нас даже приспособил половину бинокля для наблюдения, укрепив её впереди и рядом с прицелом. Она ему помогала различать противника от своих на предельном для глаза расстоянии. А Володя видел невооруженным глазом всё, за что получал благодарные признания от товарищей. Вечером, после, полётов прошедшего дня, мы с ним договорились, что, если к нему пристроятся близко «Сейбры», то он должен не дать им вести прицельный огонь по себе. Нырнуть под них полупереворотом, а затем выйти, по возможности, быстрей на косую полупетлю; «Сейбры» любят гоняться за одиночками. Я тем временем выйду в хвост противника и не дам ему атаковать. Этот проигранный на земле вариант и был осуществлен в этом бою, только в более критической ситуации.
