– И что Лащук сказала? – забеспокоилась я.
– Кто тут что говорит про Лащук? Я, между прочим, уже давно вообще Мамаева! – поправила нас взявшаяся не пойми откуда Настя.
– Для нас ты была, есть и будешь Лащук, – возразили мы. – Не хотим переучиваться.
– Пьете? – строго спросила она. – А мне почему не наливаете?
– Боимся! – пояснили мальчишки, но тут же вручили ей пластиковый стаканчик.
– Ну, поднимем наши бокалы, – сказала она, покосившись на стаканчик, – за наш выпуск. Все-таки хорошее было время.
– Поднимем, – одобрили все, и мы снова выпили. А я, пока Настю опять не унесло куда-то, схватила ее за рукав и спросила:
– А Ивлева что, не придет?
– Ивлева? – на секунду задумалась она. – Так она же замуж вышла в другой город. Она тут больше не живет. Она вообще теперь где-то очень далеко. В Алуште, что ли? Нет, не помню, может, мне и не говорили, где. Тут у них только тетка и осталась, родители тоже уехали.
– А брат ее? – растерянно спросила я. Все же, чего притворяться, лезли в мою усталую больную голову всякие о нем вопросы и никак не выгонялись обратно. Я хотела бы узнать хоть что-то. И почему-то я совсем не могла вспомнить его лица.
– Брат? Яшка Ивлев, что ли? О, он уже давно как-то сгинул. Вообще пропал. Ну, а ты-то сама как? Говорят, процветаешь в своей Москве?
– Процветаю, – грустно подтвердила я. Значит, ничего я не узнаю, и теперь моя первая любовь, человек, из-за которого я столько слез пролила, останется в моей памяти только расплывчатым пятном. Что ж, это хорошо, даже очень. Хотя мне все же хотелось вспомнить хотя бы его глаза.
4
«Мы пели так, что вытрезвитель плакал»
Как это все-таки глупо, так долго бояться встретиться с собственным, смешным, в общем-то, прошлым, чтобы потом, когда ты все же решишься на эту встречу, узнать, что никого там просто нет. И нет уже давно. Все кончилось. Тук-тук! Никого нет дома. Все ушли на фронт. Ты жила столько лет, как чумы бубонной избегая родного города только потому, что боялась там столкнуться с НИМ. Ты не поехала в Киев и никогда за эти годы так ни разу в Киеве и не была, потому что по тем улицам мог ходить ОН. Столько чувств, оказывается, оставалось кипеть в твоей глупенькой душе, пока ты думала, что живешь своей новой независимой жизнью, со своим новым мужем, со своими новыми городами и странами. Куда угодно, но только не в Украину, только не туда. Ведь там может быть ОН! И что? Если по большому счету, что бы было такого, если бы вы встретились: два незнакомца под одним небом, под высокими, как свечки, тополями? Мир бы перевернулся? Вы давно уже чужие люди, но ты готова заплакать, потому что его сестра вышла замуж и не сможет поведать тебе о том, что с НИМ сталось.
