– Так, теперь располагайся, хочешь, можешь принять душ, только осторожнее – у меня там краны текут. Горячая вода, если перекрутить, ливанет под полным давлением. Закрывай осторожнее.
– Хорошо, – кивнула я, стараясь не делать резких движений, проходя мимо Василия Алибабаевича.
– Ты пиво пьешь? – крикнула она мне вслед.
– Редко.
– Это хорошо! А то ты знаешь, Васька его не одобряет. Он за трезвый образ жизни. К нему пьяным лучше не подходить.
– Я это учту, – пообещала я, запираясь в ванной. Откровенно говоря, одного взгляда на Жаннину квартиру хватило, чтобы понять, почему она не побоялась пригласить к себе пожить совершенно, в общем-то, чужого человека. Действительно, бояться тут было не за что. Если, к примеру, в ванной краны просто текли, то на кухне раковины не было совсем. Вместо нее скромно ютился старый столик с ободранной столешницей. Посуду Жанна мыла тоже в ванной. В комнатах – тот же мрак и запустение. Старые шкафы перемежались с тусклыми бра из дешевого стекла, диван был стар и весь пропах собаками. Тут были дорогие вещи – такие, как хорошая Жанкина одежда, развешанная на створках шкафов, плазменная панель и беговой тренажер в малюсенькой второй смежной комнате. Но при всем при этом нанести этому помещению ущерб более значительный, чем он уже был, представлялось затруднительным.
– Мы тут ремонт не делаем, – пояснила Жанна, перехватив мой недоуменный взгляд на стену, истрескавшуюся до такой степени, что штукатурка от нее опадала на пол.
– Почему?
– Дом в следующем году идет под снос. Уже и прописку закрыли, мы только сидим и ждем, когда наш дом достроят. В смысле, тот, куда нас всех переселят. А всему этому предстоит стать мусором. Вот и доживаем в чем есть. Надоело, конечно, до чертиков. Хочется человеческих условий, но не вкладывать же деньги в самом деле сюда!
– А, ну, понятно, – выдохнула я. Ибо качество жизни здесь и Жанкин характер никак не вязались один к другому.
– И потомё я все равно уеду, а через полгода уже вообще останется ждать всего ничего.
– Да, а когда именно ты уезжаешь? – полюбопытствовала я. – Скоро?
– Чуть больше чем через месяц, – сказала она. – Нам, кстати, надо подумать про этот месяц. Можешь, конечно, пожить у меня тут. Собачки попривыкнут. Но если хочешь, можешь поехать в этот свой Бердянск. Отдохнешь, сил наберешься. У вас там уже тепло? В июне уже купаются?
– Мне только купаться после воспаления легких, – усмехнулась я, но кивнула. Да, купаются. И отдыхающие уже набираются потихоньку. И мама моя была бы очень рада. Тем более что не навсегда, а только на месяц. Нет, мама была бы рада и про навсегда. Но это никак не могло обрадовать меня. Я не жила с родителями уже больше десяти лет. Нет, мне не хотелось бы и начинать.
