Они сгурбились в большие стаи и, как это обычно бывает перед скорым их отлетом, беспокойно летали с камских песков на большие озера и обратно.
Для вечерней сидки, я выбрал небольшую мелкую озеринку среди чистых лугов. По ее берегам не было леса. Вокруг озера, — кошеные луга. На другой стороне, — небольшой, плохо свершенный (пологий) стожок сена.
По мутной воде и перьям на ней — можно предполагать, что вечером, на озеро прилетят пары три уток.
При хорошем обстреле, — можно удовлетвориться и парой октябрьских уток…
До начала перелета оставалось часа два, и я пошел обследовать соседнее озеро, на которое каждую осень, — ночами, садились гуси.
В конце этого озера, из-под Макбета, шедшего береговым тростником и камышами, выбежал, хлопая по воде крыльями, крупный гусь.
Появление на воде гуся — было так неожиданно, что я растерялся и позорно пропуделял в двадцати шагах.
После выстрела, гусь нырнул и показался на средине озера. Не поднимая головы, он плашмя поплыл на другой берег.
Выстрел из левого ствола, утиной дробью, — не имел желательных последствий, и гусь снова скрылся под водой.
— Досадно! Так близко, и так глупо вышло…
Старый охотник, я взволновался, как юный гимназист-охотник, впервые близко увидавший утку.
Очевидно, продолжительная тренировка и долгие годы охоты не умеряют наших охотничьих волнений.
Так за что же, мы зло бьем плетью, шомполом ружья, топчем каблуками охотничьих сапог собаку, когда она, тоже взволнованная, не выдержит стойку?!
По берегам озера не было кочек и кустов; только тростник узкой полосой рос в воде.
— Негде спрятаться, — гусь не уйдет…
Обойдя озеро, я скоро нашел гуся. Он изменил способ защиты, — не побежал по воде, а нырнул еще в тростнике. Я слышал, как он булькнул в воду, но его не видел, и когда ждал появления гуся на средине озера, он вынырнул и поплыл вдоль берега, и также, как и в первый раз, не поднимая головы.
Четыре раза я находил гуся. Три раза стрелял, и только, загнав его в узкий конец озера, поросший редким тростником, осторожно, держа собаку сзади, подкрался к берегу, и увидев гуся в тростнике, его убил.
С большой радостью (наконец-то, мы тебя получили!), Макбет бросился в воду и принес крупного тощего гуся.
По осмотре, я нашел у гуся, под крылом на плечевой кости, большой нарост миндалевидной формы.
Таких гусей за все время моей охоты, я взял три штуки, — двух осенью и одного весной. Первых, — я убил выстрелами на воде. Последнего, — на пашне, — он не мог высоко подняться, недалеко перелетал над жнивой и я поймал его руками.
