— Ну, и к чему вы в меня эту цитатку вонзаете? Обидеть хотите? — спокойно спросил Щепкин. Он решил быть спокойным, хотя это давалось ему очень трудно.
— Я к тому, что, если вы и впрямь ощущаете в себе нечто подобное — этого мало! Помимо всех приведенных мною качеств и достоинств, чтобы довести ваш аэропланчик до ума, вы должны иметь еще одно, — невозмутимо заметил Томилин. — Время, которое понадобится не столько на то, чтобы чертить и считать, сколько для того, чтобы убеждать… тех, от кого это зависит. В том, что ваше сооружение именно то, что необходимо стране не только сегодня, но и завтра…
— А зачем убеждать? Разве и так не ясно? — сказал Щепкин.
— Товарищ, вы понапрасну отнимаете у меня время, — поморщился чуть заметно Томилин. — Ничем не могу вам помочь. Обратитесь к другим.
Он обратился. Забрал в научно-техническом комитете комплект своих чертежей, записку, возил по Москве. Врать не мог. Как только его спрашивали, ознакомлен ли с проектом кто-нибудь еще, он называл имя Томилина. Этого бывало достаточно. Спецы сразу скучнели, отбояривались от него под всякими предлогами. Только теперь он понял, что значит имя Томилина у специалистов.
В комитете ему так и сказали: «Томилин не ошибается». И почти в упор спросили: «Ты где шубинские чертежи откопал? В Севастополе?» «Вот почему меня Томилин спрашивал о Шубине», — эта мысль неприятно резанула сердце. Только теперь он понял, что ему не верят. Не могут поверить в то, что обычный строевой летчик вот так взял и просчитал самолет. Чего это ему стоило, знал только он один. Но не будешь же объяснять каждому.
От отпуска оставалось еще две недели. Щепкин расспросил, где может быть шубинский проект, если таковой вообще был. Посоветовали порыться в архивах в Петровском замке.
* * *
В сыром полуподвале архива между стеллажей он каждый день видел здоровенного угрюмого детину, стриженного под бобрик. Парень при знакомстве буркнул: «Теткин Николай». Рылся в бумагах сосредоточенно, на разговор не отзывался и поглядывал на Щепкина с ревнивой враждебностью.
Щепкин не выдержал.
— Слушай, друг-товарищ! — обратился он к Теткину. — Объясни мне, чем это я вызываю твое неудовольствие? Я тебя в первый раз вижу, ты меня тоже. Делить нам вроде нечего…
— Да нет… как раз есть чего… — туманно заметил Николай.
— Давай прямо! — потребовал Щепкин.
Вот так и выяснилось, что ищут они одно и то же. Теткин по приказу Томилина — он сам по себе. Сначала Щепкин удивился, на кой черт конструктору какие-то старые чертежи? Студент рассказал, но его объяснениям Щепкин не поверил.
