От него жутко воняло несвежим бельем, клочковатая борода торчала в разные стороны, в волосах запуталась солома и куриный помет. Антон Сергеевич был сдержан. Напряжение последних дней дало себя знать, когда все осталось позади. Он до последнего момента ожидал, что чечены на передаче начнут стрельбу. Но этого не случилось. На мосту через мелкую пересохшую речку они вытолкнули из машины Сливу, с ним вышли еще двое. К ним подошел Антон Сергеевич с дипломатом полным денег. Чечены, лица которых были скрыты густой черной порослью и надвинутыми на глаза спортивными вязаными шапочками, быстро пересчитали деньги, юркнули в машину и уехали, оставив на мосту Антона и Сливу.
В этот момент Антон только и заметил, что его спина совершенно взмокла от пота, хотя была уже осень, а он был только в рубашке и расстегнутом на все пуговицы пиджаке. Под пиджаком в кобуре — Стечкин с полной обоймой. Слава богу он не пригодился. Лучше иметь пистолет и не стрелять из него, чем не иметь пистолета, когда нужно выстрелить. А Слива все тараторил и тараторил. Антон Сергеевич слушал его вполуха, сам сидя за рулем своего «Мерседеса».
— Антон, я же отработаю все деньги, которые я тебе должен, — убедительно обещал Слива, — я клянусь своим здоровьем, что пока все до копейки тебе не отдам, не успокоюсь.
— Как ты к чеченам попал в подвал? — спросил Антон.
— Кто-то сдал меня, — ответил Слива, — я так полагаю, что Жупел с Дохлым, блатные в общем. Я еду в поезде, а со мной в купе девушка такая симпатичная попалась. Всю дорогу я ее уламывал, а она ни в какую. И вот уже перед Москвой она сама мне предложила, мол, пойдем в тамбур, покурим. И сама так загадочно улыбается, что я подумал — все, «сломалась». Пошел с ней в тамбур, мы как раз притормозили на каком-то полустанке. Только закурили, она достала баллончик с газом, да как прыснет мне в лицо. Я ей кричу, ты, что, сука, мол, сделала! А меня в это время по горбу чем-то тяжелым сзади как огрели, дверь открыли и из вагона вытащили. Стали избивать, я сознание потерял, а очнулся уже в подвале.
— Так, значит, до Москвы ты так и не доехал? — спросил Антон.
— Не доехал, прости, — искренне покаялся Слива, — увлекся сукой этой молодой, а она меня чеченам сдала. Если бы я доехал, ты думаешь я к тебе бы не пришел? Сам знаешь как я свою мать хочу увидеть! Я из-за этой встречи из зоны «салом пятки намазал», сбежал, жизнью своей рисковал. Рассказать как мы из зоны уходили, как нам собаки-менты на пятки несколько раз садились, мы думали — все, каюк! Ты не поверишь — еле-еле спаслись! А в реке перевернулись с лодки…
