Повернув голову, я убедился, что по крайней мере один человек из моего нового экипажа точно жив — на соседней кровати, в больничной пижаме, поддерживая правой рукой закованную в лубок левую, сидел Али в боевой раскраске. В боевой раскраске — вся его физиономия представляла собой живописную картину из синяков, порезов и пятен йода. Заметив, что я повернул голову, Али соскочил с кровати, наклонился надо мной…
— Саня? Ты узнаешь меня…
— С трудом… — прокаркал я, слова буквально продирались через распухшее и пересохшее горло, — пить…
Вода была теплой, графин целый день простоял на тумбочке — но вкуснее воды я не пил давно…
— Турок…[32] Ты что…
— Отдыхаю на больничной койке вместе с тобой. Кстати — ведь ты меня из тонущей вертушки вытащил, не помнишь? За мной должок…
— Я? — В голове была пустота, единственное, что помнилось, это яркий, выжигающий глаза свет, лучи которого пронзали иллюминаторы вертолета подобно мечам….
— Ты, Ворон,[33] ты. Мы последние выбирались, вертушка уже под водой была, а у меня с рукой — сам видишь. Ты меня и вытащил…
— Не помню ни хрена…
— Вспомнишь. Всех нас прилично шарахнуло, правда, сейчас в госпитале только мы двое и остались. Остальные долечиваются…
— Ладно. А что вообще произошло?
— Они взорвали газовоз. Поняли, что до Бейрута им не дойти, и взорвали его прямо в море. Хорошо еще, что вертолеты у самой воды были, если бы ударная волна достала нас на высоте — сейчас бы мы с тобой не разговаривали…
— Так, получается, это ты нас всех спас?
— Да брось… Так вот — шарахнуло так, что достало «Колчак». Там все чуть с ног не попадали. Выслали спасательный вертолет, подобрали нас — нашли почти сразу. Вверху эскадрилья была, они с «Цесаревича» поднялись, их тоже ударная волна достала. В общем — вытащили нас и сразу в госпиталь…
— А где эскадра? Мы же на учения шли?
— Эскадра ушла на учения, они уже в районе Африканского Рога. А «Колчак» здесь, на траверзе болтается… Я слышал, нас временно на берег, в Бофор[34] списывают…
— С нашими что, с экипажем?
— Аллах миловал — только двоих потеряли. А в нашем экипаже все целы. Вертолет сразу в воду швырнуло. Взрыв такой был, что зарево даже с Бейрута хорошо видно было…
— Слушай, Али… — Мысли метались в голове, сформулировать вопрос было сложно, — скажи, какого черта им надо?
Но Али меня прекрасно понял…
— Есть разные люди, Ворон… Раньше у нас была своя страна, были султаны, беи… Сейчас этого нет — но есть Империя, которой служил мой отец и которой служу сейчас я. Многих это устраивает — но не всех. Есть те, кто готов проливать кровь братьев своих по вере. Есть и заблудшие души… Я вижу то, что я вижу — что русские не хотят вражды, что меня, внука офицера враждебной вам армии, приняли в армию, что я стал офицером, что моя сестра учится в русском университете. Что никто не запрещает нам молиться своим богам и почитать своих предков. Но не всех это устраивает. Я не знаю, как это объяснить…
