— Господин Добсон, — сказал он, обращаясь к врачу, который весь напрягся, — нам незамедлительно требуется ваша помощь. Бедняга упал с коня и сильно ушибся.
Когда же он увидал меня, лицо его приняло ещё более строгое выражение.
— Моя дорогая миссис… — сказал он, подойдя и беря меня за руку. — Вам не следует волноваться. Спору нет, ваш муж упал с лошади. У него повреждено плечо и, может статься, одно из рёбер. Но всё, я думаю, обойдётся.
Больше я ничего не помню: мне рассказали потом, что я тут же лишилась чувств. Нервы у меня от природы, надо сказать, крепкие, но со слов сэра Эдварда мне сразу стало ясно, что с Джорджем случилось несчастье и что он опасно ранен. Так оно в действительности и оказалось.
* * *
Лишь через неделю жизнь моего мужа была вне опасности. У него оказалось вывихнуто плечо и сломаны два ребра. Кроме того, при падении он сильно повредил колено. Я сидела, не отходя от него ни днём, ни ночью, и сама давала ему лекарства; необходимо было заглушить боль, вызванную вывихом и переломами, а также сбить температуру. Если б не обезболивающее, он не смог бы забыться столь необходимым для него сном.
Припоминаю, что только на девятый день после случившегося несчастья, бледная, встревоженная и измождённая, я смогла впервые спуститься вниз и занять своё место за обеденным столом. Мне было очень грустно и одиноко, хотя сэр Эдвард — сама внимательность и сердечность — неустанно оказывал мне всяческие знаки внимания и на все лады выражал сочувствие.
— Как всё это прискорбно. И как некстати! — заявил он. — Надо же этому было случиться в самом начале охотничьего сезона. Уж хотя бы в конце, тогда бы не так обидно было. Я как раз собирался показать сэру Джорджу, какая у нас тут славная охота. Да! Передайте ему, бедняге, когда подлечится, что нам пришлось пристрелить Пенелопу: она тогда сломала себе ногу. Впрочем, по мне, лучше застрелить всех своих лошадей, лишь бы гости были целы и невредимы.
— Теперь, уверяю вас, опасность уже позади, — вмешался в наш разговор сельский врач, похоже, постоянный гость на всех обедах в Лоуфорд-Холле. — Клянусь врачебной честью, сударыня, что если только супруг ваш будет следовать всем моим предписаниям, то мы сможем поддерживать искусственный сон, не причиняя вреда системе кровообращения и органам пищеварения.
— Ох, уж эта мне верховая езда, сэр Эдвард! — заметил столь же непременный при этих застольях пастор. — Она, скажу я вам, изрядно походит на скачки царя Ииуя, сына Намессия
