Лизочка перевела взгляд с лошади на абхазца. Абхазец хоть и был небольшого роста, но выглядел очень мужественно и, можно даже сказать, красиво. Разбитое вдребезги Лизочкино сердце затосковало. Ей вдруг отчаянно захотелось, чтобы какой-то настоящий горячий мужчина украл ее, умчал куда-нибудь на горячем скакуне. А потом где-нибудь в уютном домике горячо прижал к себе и заставил забыть о Борюсике. И чтобы все произошло само собой. Без обещаний. Без планов на будущее. Лизочке очень хотелось, чтобы ей было хорошо.
– Хватаетэсь за седло, сгибаете ногу...
Абхазец, оказывается, уже успел расплатиться с мальчиками и объяснить Лизочке, как правят лошадью. А Лизочка, сама не заметив как, успела согласиться, взяться за седло и согнуть ногу. Р-раз! – и одним ловким движением она была закинута в седло. Абхазец, которого звали почему-то Андреем, запрыгнул в седло сам, даже не воспользовавшись стременем. Лизочка невольно залюбовалась его природной грацией и уверенностью. Сама она, оказавшись в один миг над землей, на чем-то живом и неустойчивом, сразу растерялась.
Лизочка частенько во снах и мечтах видела себя красивой, сильной и бесстрашной амазонкой. Ей хотелось умело управлять лошадью, скакать во весь опор, чувствовать свое натренированное гибкое тело и – обнимать ногами другое мощное и сильное тело. Лизочке отчетливо представлялось непередаваемое состояние полета на лошади, ощущение слияния с ней, мерный ритм движения... Лизочка приходила в себя и долго еще унимала зашедшееся дробью сердце. Удивлялась сама себе. Успокаивалась. И снова становилась деловой, подтянутой и живущей по правилам общения Фирмы женщиной.
Абхазец умело направил лошадь вперед, к более широкой дорожке, уходящей еще выше в горы. Мальчик, державший Лизочкину лошадь, перекинул повод через голову животного ей в руки и отошел в сторону. Лизочкина лошадь без каких-либо команд со стороны струхнувшей Лизочки послушно пошла следом.
Абхазец Андрей продолжал что-то громко говорить Лизочке, поминутно оглядываясь назад, на нее. Он рассказывал ей про прекрасные домашние вина, про обычаи их рода, про древние поселения, сохранившиеся в горах до сих пор. Лизочка ехала следом, судорожно вцепившись в седло и стараясь не смотреть вниз. Ехать верхом было страшно, а вовсе не романтично. Лошадь вихлялась всем телом, поминутно спотыкаясь о корни деревьев, пересекающих дорожку во всех направлениях. И Лизочке все казалось, что вот-вот она сверзится вниз. Умом она, конечно, понимала, что на шагу с лошади не упасть, разве что очень постараться...
