– Мисс Черристоун, видите ли, мне нужна не помощница экономки, хотя я и давал такое объявление в газетах, а нечто иное.
– В самом деле? Тогда… я вас… вы… – залепетала она.
Фредерика понимала, что следует радоваться, получая с такой легкостью доказательство его распутства, но то, что он сидел так близко, странным образом лишило ее способности ясно мыслить. Опустив глаза, она видела темные волосы, курчавившиеся на тыльной стороне крупной мужской ладони.
– Должность весьма ответственная и чрезвычайно… деликатная.
– А-а-а, – протянула она. – Понимаю, – Фредерике удалось собраться с мыслями. Так! Прекрасно… Сейчас ей будет сделано предложение, которое повергнет Томаса в шок, а ей даст возможность, не говоря ни слова, встать и уйти. – В чем заключается эта деликатность? – спросила она, чувствуя, что сердце забилось как бешеное.
Она нисколько не сомневалась в том, что Милли никогда бы не отпустила ее одну, знай она, что их худшие предположения, кажется, вот-вот подтвердятся.
Лорд Сибрук подвинулся ближе и сказал вполголоса:
– Я бы хотел, чтобы круг ваших обязанностей оставался тайной за семью печатями от прислуги в доме, по крайней мере, на ближайшее время.
– Пожалуйста, милорд, объясните, в чем будут заключаться мои обязанности, – пробормотала она сдавленным голосом.
Слегка откинувшись, граф Сибрукский глянул на нее с прищуром. Подумав, кивнул, как если бы наконец принял решение.
– Скажите, как бы вы стали относиться к незаконнорожденному ребенку? – спросил он резко.
Фредерика задохнулась от возмущения и вскочила.
– Для начала вам следует нанять женщину свободных нравов, а уж потом думать, кто и как будет относиться к детям, появившимся на свет в результате этого союза! – Фредерика решительной походкой направилась к двери. – Думаю, лорд Сибрук, я получила исчерпывающую информацию, – бросила она насмешливо на ходу.
Ну и что скажет Томас в защиту нелепейшей помолвки теперь, когда у нее есть все доказательства?
Лорд Сибрук настиг ее у дверей.
– Мисс Черристоун, ей-Богу, не понял, какая муха вас укусила. Прошу вас, выслушайте меня! Я не могу вас отпустить, зная, что вздорная мысль, засевшая в вашей голове, получит скандальную огласку у лондонских кумушек, а я как раз меньше всего этого хочу.
– Скандальной огласки вы как раз и заслуживаете! – воскликнула Фредерика. Она была настолько оскорблена в своих лучших чувствах, что с трудом сдерживала слезы. Как посмел он огласить помолвку с ней и одновременно дать в газетах объявление, подыскивая, по сути, любовницу! – Прошу вас, сэр, позвольте мне пройти. Я не останусь здесь, так как не привыкла, чтобы меня оскорбляли.
