— Это как водится, — милостиво принял я благодарность…
Дом и впрямь был роскошным. Трехэтажный, из красного кирпича с округлыми башенками по углам и целой кучей всевозможных пристроек — беседок, бань и «дачных домиков». Особняк стоял в пяти километрах от ближайшей деревни, на берегу небольшой речушки, и из всех жилых строений поблизости имелась лишь полуразрушенная, почерневшая от времени хибара.
— А в этой «избушке на курьих ножках» кто-нибудь живет?
— Нет. Клиент мой это местечко давно облюбовал. Раньше тут еще два дома стояли, но он их выкупил и снес. А этот домишко какому-то селянину принадлежал, но он еще до перестройки пропал. Какая-то темная история. Милиция его за что-то искала, да то ли он в бега подался, то ли попался и в лагерях сгинул — никто не знает. Когда клиент мой из больницы вернется, он и эту халупу под корень снесет… Ну да ладно, обустраивайся, привыкай, а мне пора. Через месяц навестить заеду. Звони, если что…
Он уехал, а я принялся за обустройство. Жить и работать в таком доме и впрямь было одно удовольствие. В силу своей профессии я так привык к одиночеству, что воспринимал его как единственно приемлемый образ жизни, а потому отсутствие соседей меня только радовало. Книга писалась легко, финансовые проблемы больше не висели надо мной дамокловым мечом, и жизнь казалась замечательной. Но тут появился он.
Никогда не забуду, как увидел его в первый раз. Я возвращался из поселкового магазина, нагруженный сумками и пакетами, когда заметил какое-то движение в заброшенном доме. Решив, что там обосновались вездесущие бомжи, я занес продукты, отыскал среди хозяйских инструментов монтировку и отправился на разведку. Подошел к развалюхе, прислушался. Внутри явно кто-то возился.
— А ну, орлы! — бодро окликнул я. — Выходи на свет божий!
На минуту все затихло, потом дверь скрипнула и в дверной проем с видимым трудом протиснулся он. Встал на крыльце, выпрямился во весь свой гигантский рост и осмотрел меня надменно и раздраженно.
— Да?
Я молчал, ошарашенный. Да и было отчего. Таких динозавров природа порождает в крайне исключительных случаях, да и то не во все века. Изрядно за два метра ростом, в плечах широкий, как сарай, с мускулатурой, не поддающейся никакому внятному описанию, он пугал уже самим фактом своего существования. Глядя на подобных субъектов, с отчетливым сожалением понимаешь, что можно день и ночь проводить в спортзале, накачивая мускулы и постигая секреты шаолиня, но есть люди, которым природа просто дала то, до чего тебе никогда так и не дорасти. И это вызывало чувство острого неудобства. А еще это чувство вызывал его наряд: какие-то заплесневелые, полусгнившие лохмотья спортивного костюма, разъезжающегося прямо на глазах. Может, это и был бомж, но… очень странный бомж.
