Той же цели служила 8.11.1942 года и статья Рихтгофена, посвящённая «гениальному сыну калмыцкого народа» Фёдору Ивановичу Калмыку (1764–1821), одному из признанных и в Советском Союзе художников, который после завершения образования в Петербурге и Екатеринбурге объездил Европу и снискал славу в Греции, Италии, Франции и Англии. В России он не смог устроиться и по протекции Баденской принцессы Амалии он был назначен в 1806 году придворным живописцем на службе у Великого Герцога Людвига Баденского, а после его смерти в его честь был воздвигнут памятник.
Рихтгофен считал Ф.И.Калмыка идеальным символом немецко-калмыцкого сотрудничества, поскольку в нём счастливым образом совпали природные таланты его народа с рамками европейской, и прежде всего немецкой, культуры. И именно в Германии он нашёл свою вторую родину.
«Сегодня, когда… немцы окончательно освободили большинство калмыков от большевисткого насилия,» — так заканчивается эта эффектная пропагандистская статья, — «мы вспоминаем с самым большим уважением Фёдора Ивановича Калмыка, его жизненный путь и его успехи в искусстве.»
В пропагандистской борьбе за симпатии калмыков советская сторона стала быстро проигрывать, как о том свидетельствует её раздражённая реакция.
24.10.1942 года обком ВКП(б) принял решение начать издательство газеты «Вести с Родины», чтобы как-то отреагировать на политику немцев. Эта газета, которая обычно разбрасывалась с самолёта в немецких тылах, вышла всего в семи номерах, если сравнивать с 50-ю номерами немецкой газеты «Свободная земля».
Перед лицом ничтожного влияния своей контрпропаганды, становятся понятными резкость и желчность, с которой советские власти обличали «демагогическую политику фашистов», которую они обвиняли в том, что последняя прибегает в своих антисоветских акциях к самым грязным способам.
Самое странное, что под такими грязными способами они понимали, например, восстановление религии и частной собственности, т. е. как раз то, в чём оккупанты нашли среди населения полную поддержку.
Особую ненависть вызывало возрождение калмыцкого национального сознания и «усилия по поддержке национальной вражды между калмыками и русскими».
Антирусские настроения не нуждались в особой поддержке со стороны немцев — в документах есть много свидетельств о «сильных противоречиях» между калмыками и русско-украинским населением.
Но точно так же как немцы пытались их использовать для того, чтобы переманить калмыков на свою сторону, советское руководство повторяло заклинания о «дружбе калмыцкого народа с великим русским народом», которая якобы родилась и укрепилась на протяжении столетий и выдержала решающее испытание в бурях Октябрьской революции.
