— Тут ты, пожалуй, прав. Но это ни о чем не говорит.
— Почему же?
— Разве дети должны гибнуть, чтобы жили родители?
— Нет, конечно.
— Ну вот и мне тоже это кажется совершенно несправедливым. Он создал меня и улетел, а теперь ты хочешь, чтобы я создал его и погиб. Так дело не пойдет. Он проспал почти все это время, а я кропотливо трудился, совершенствуя свой, именно свой, а не его интеллект. Кто он такой? Да по современным масштабам уже никто! Только человек, совершивший в свое время подвиг. А я творческая, мыслящая личность! И не думаю, чтобы кто-то мог сравниться со мной по уровню знаний даже из живущих сейчас людей…
— Он улетел не на прогулку, — разозлился Михаил, — он оставил жену, которую очень любил, сына, родных, знакомых ему людей, привычный образ жизни. Он оставил все ради великой идеи, ради того, чтобы человечество знало больше. А ты считаешь, что все это можно отбросить, как мешающее тебе мыслить. Ты уже ничего не знаешь о чувствах, ты забыл о них…
— Нет, я знаю, знаю даже сейчас… — попытался было что-то сказать компьютер, но Михаил уже не слушал его, он не мог остановиться.
— Ты забыл, что такое чувство долга, ты потерял почти все человеческое и постепенно становишься просто машиной. Вот ты сказал, что Иван Петрухин проспал пятьсот лет, а ты работал. Но все обстоит как раз наоборот. Проспал все это время ты, хотя, может быть, и видел очень умные сны. А он трудился, добывал новые знания для человечества, носясь в далеких просторах Вселенной. Ты называешь себя творческой, интеллектуальной личностью, а на самом деле ты никто! Просто компьютер! Ты замкнулся в своем собственном маленьком мирке. А кому ты, в сущности, нужен, если живешь не для других? Единственно порядочное, что мог бы сделать, так это выполнить свой долг — отдать все, что знаешь, Ивану Петрухину. Но ты отказываешься и от этого… А породивший тебя Иван Петрухин был совсем иным. Ты, например, знаешь, что где-то в просторах Вселенной существуют иняне. Знаешь — и все. А Иван отправился их искать, пожертвовав ради этого всем, что имел…
Михаил вытер пот со лба. Он был страшно зол на этот серо-серебристый ящик, к которому еще совсем недавно относился с такой симпатией. Некоторое время царило молчание. Михаил ждал, что же скажет ему этот сундук, набитый информацией.
— Да, выдал ты мне, — негромко произнес компьютер, вздохнув и зачем-то помигав лампочками, — быть может, ты и прав. Но не могу я сделать то, что ты требуешь. Не могу…
