— Неизвестно, что там за стая. Если чернобыльцы с ними.
— Эфиоп, — брюнет обернулся к напарнику, — давай-ка на дерево! Держи бинокль, посмотришь, что там. С этого дуба должно быть далеко видно.
Курбан указал парню на высокий дуб. В самом деле, если взобраться повыше, должен открыться вид на окрестности. Лес здесь молодой и довольно редкий. Правда, самому Слепому не пришло бы в голову карабкаться по веткам, рискуя сломать шею.
К его удивлению, Эфиоп послушно отдал дробовик старшему товарищу и ловко, будто цирковой акробат, стал взбираться на дуб. От этого увальня трудно было ожидать подобной расторопности.
— Молодец, парень, — вполголоса заметил Слепой, — ловко лезет.
— Угу, — согласился Курбан. — Паренёк что надо. Я его не хвалю, чтобы не расслаблялся. Но вообще он молодец… Эй, что видишь?!
— В стае десяток взрослых, — доложил блондин с дерева, — ну и щенки… Чернобыльцев не вижу.
— Это ничего не значит, — заметил Слепой. — Бестии могут и спрятаться, на такое у них ума хватит. Собаки нас давно учуяли, просто им от кабаньих туш уходить нет резона.
— А копыт-то нет, — объявил Эфиоп, — кто-то раньше нас поспел.
— Ты уверен? — Курбан заметно расстроился. Должно быть, уже считал, что добыча в кармане, и успел прикинуть, как распорядится вырученными деньгами.
— Точно! Мне самца хорошо видать! Видно, вчера уже обработали, раньше собак поспели!
— Ладно, слезай… — бросил Курбан. — Да, вчера вполне могли бродяги копытами разжиться. Кто рано встаёт, тому Зона даёт.
Эфиоп медленно и осторожно спустился, забрал дробовик, и компания сменила курс — Слепой снова повернул к Свалке.
* * *
Тварь, похожая на крысу, зажмурилась, когда в глаза, не привыкшие к яркому свету, ударил солнечный луч. Маленькое тело сжалось в ложбинке между узловатыми корнями старого клёна. Это тело оказалось плохо приспособленным к новой среде, в которой очутилась Тварь, здесь было слишком много света, запахов, пространства. На такой обширной территории наверняка могли водиться хищники куда более опасные, чем сама Тварь, а это не соответствовало её цели и программе. Крысёнок, привычный к жизни в тесных сырых подземных лазах, был слишком слаб и беззащитен в лесу и на заросших травой полянах.
Это тело не годилось. Твари требовались быстрые ноги, острое зрение и верхнее чутьё, ей нужны были зубы, когти и защита от чужих зубов и когтей. Крысиный мозг, служивший Твари, не знал большинства этих понятий, он оперировал аналогиями. Интуиция подсказывала, что, прежде чем встречаться с опасными обитателями светлого мира, ей, Твари, следует измениться. Она сжалась ещё плотнее, забилась под изогнутое корневище — и занялась трансформацией.
