– Спасибо…
И, все еще дрожа, направился к двери. На ногах у него были теперь старые домашние тапки, которые выдала ему Франческа, когда он поднялся утром.
Махмуд умоляюще взглянул на Франческу. Та, надувшись и уйдя в себя, хлопотала по хозяйству. Однако, почувствовав его взгляд, она сказала:
– Пусть остается и позавтракает.
Он остался на этот день и на следующий, и еще на несколько дней. Потом, робко спросив у Махмуда разрешения помочь ему, в несколько часов выучился ремеслу и стал скоро прекрасным сапожником, гораздо лучше, чем его хозяин.
Он менял подошвы, ставил заплаты, набивал набойки, прострачивал союзки, выгибал носки, прошивал рант. Он ничего не умел, но стоило Махмуду раз или, в крайнем случае, два показать ему тот или иной прием, как он усваивал его с поразительной легкостью. Он сам удивлялся, что у него все так легко получается, и приходил от этого в восторг. Оказывается, и это можно сделать, и то. Он шил восточные туфли, чинил старую обувь, сумки, ремни, чехлы, чемоданы, и не только из кожи, но даже из кожзаменителя и разных синтетических материалов. Но вскоре ему стало этого мало, и он начал шить обувь по мерке. Он стал известен в округе. Нельзя сказать, что на его товар был большой спрос, однако в Сен-Дени оставалось еще несколько сутенеров среднего пошиба, работавших в Париже и любивших пощеголять в сапогах а-ля Дикий Запад или в ботинках из крокодиловой кожи в стиле тридцатых годов, которые получались у Какхочешь не хуже, а подчас и лучше фабричных и стоили при этом намного дешевле. Он умел угодить самым причудливым прихотям заказчиков и заказчиц, а коль скоро взамен он не просил ничего, Махмуд стал получать весьма существенную прибыль. Какхочешь работал по шестнадцать часов в сутки или даже больше, ничем другим не занимался, пил только воду, питался более чем скромно, говорил только при крайней необходимости и никогда больше не улыбался.
Махмуд быстро свыкся с тем, что Какхочешь поселился у него. Впрочем, с его стороны было бы крайне нелюбезно критиковать работника, которого он сам скрыл от службы безопасности и который приносил ему такой доход. Франческа и того больше, всячески старалась развеселить Какхочешь. Она готовила ему разные лакомства, подсовывала мелкие подарочки, а иногда прибегала к шалостям: то, незаметно подкравшись сзади, пощекочет ему бронзовую шею, то припрячет инструменты, то забудет застегнуть блузку. Но все напрасно. Лицо Какхочешь хранило все то же сосредоточенно-отсутствующее выражение.
