- Разделенная душа, - сказал Жан-Клод.
- Да, - согласилась она, - и даже смерть всего Совета не уничтожит меня полностью. Они посмотрели на меня и произнесли: - Спасибо тебе за убийство Отца Дня, он был единственным, кто мог противостоять мне.
- Я делала это не для того, чтобы помочь тебе, - бросила я.
- Но это помогло мне, Анита, гораздо больше, чем ты когда-либо сможешь понять.
- Ты поглотила его силу, когда он умер, - предположила я.
Оба вампира кивнули.
- Белль Морт, - позвал Жан-Клод: - Ты должна бороться с ней.
- Она не может, - ответили вампиры в один голос.
Я почувствовала, как Жан-Клод открыл ардер и вонзил его в Белль Морт. Голова Белль запрокинулась, спина согнулась, а когда она подняла глаза, они были ее человеческого карего цвета.
- Она не понимает ардер, но она понимает, похоть, Жан-Клод.
Затем глаза Белль наполнились силой, более темной, чем ее собственная. Ее глаза стали подобны морю под ночным небом, и я видела эти глаза раньше, но не у Матери. Белль и Падма проговорили в унисон.
- Мы давно знаем вожделение, Анита. Помнишь, что мы сделали в Лас-Вегасе с вертиграми? Я могу поднять ардер и утопить вас всех в нем на несколько часов, пока не взойдет солнце, и моя сила будет расти с каждым щелчком стрелки часов.
Пальцы Ричарда сжали мое плечо, и я поняла, что с приходом каждого нового мужчины в комнату, его отталкивали, нет, не отталкивали - отодвигали дальше от меня. Он понял, что сейчас настал момент выбора, я ощутила это, когда его мысли коснулись меня. Страх побежал через Жан-Клода, как холодная вода, но я еще почти ничего не чувствовала, отталкивая свои эмоции, как поступала в условиях кризиса. Только Ричард из нас троих, был спокоен. Нет, Мика, которого я чувствовала, тоже был спокоен, и Натаниэль с ним. Мика был невозмутим, потому что он почти всегда был таким, можно было только представить многие годы работы над собой, приведшие к подобному спокойствию. Он был похож на глубокое, тихое озеро, в котором растворялись все проблемы. Натаниэль был бесстрастен, потому что он искренне верил, что я его не подведу, что найду выход. Его непоколебимая вера спасала нас и раньше, но как всегда, помимо всего прочего меня это пугало, я боялась подвести его и разрушить глубокое, прочное убеждение, что я сделаю, все, что нужно. И Ричард, наконец успокоился, и его спокойствие было сродни невозмутимости Мики, созданное в результате работы, лечения, усилия. Он выстроил свое спокойствие так же, как наработал мышцы, постепенно, раз за разом.
