Ричард бросил куртку на изножье кровати и встал, глядя на Ашера сверху вниз. Тот выдержал его взгляд с той же маской заносчивости, которая значила, что о чем бы он ни думал сейчас, он не настроен этим делиться. Отчасти я понимала, в чем дело: никто из тех, кого волнуют красивые мужчины, не мог смотреть на Ричарда, и не хотеть его.
Я бросила взгляд на Жан-Клода. Он был еще более замкнут, чем Ашер. Отчаявшись дождаться от него помощи, я понятия не имела, что делать дальше.
Ричард повернулся к нам и протянул руку.
- Вы к нам присоединитесь? - он улыбался, и совершенно не выглядел сердитым.
Я пожала плечами и подошла к кровати. Я не собиралась замереть у дверей, как испуганный заяц. Если все это скоро будет гореть синим пламенем, то меньшее, что я могла сделать, это забежать в горящее здание и попытаться спасти что-нибудь. Я позволила Ричарду взять меня за руку и помочь мне забраться на кровать. Она была достаточно высокой, чтобы я все время съезжала со скользких черных атласных покрывал.
Итак, когда мы забрались на кровать, Ричард усадил меня с ближней к двери стороны, а сам лег у ног Ашера, опираясь на подушки напротив него. Я сидела, чувствуя себя немного напряженно, и в какой-то момент обменялась с Ашером одинаковым взглядом. Он дал мне понять, что тоже не понимает, что, черт возьми, происходит. Радует, что не только я была в полном недоумении.
Я сделала глубокий вдох, медленно выдохнула и откинулась на подушки, все еще полностью одетая, в том числе - в туфлях на каблуке и с оружием, так что это было не совсем комфортно. Но мы хотя бы до сих пор не поцапались друг с другом. Своеобразный рекорд для нас четверых.
Жан-Клод смотрел на нас. На миг он превратился почти в двумерную картинку, так он застыл, но потом все же ступил вперед, словно ожил. Это было похоже на разницу между фото и видео. На его лице расцвела легкая улыбка, и он весь стал - воплощенная легкость и изящество. Он направился к нам так, как он, вероятно, входил в тысячи комнат на протяжении многих лет, улыбчивый, очаровательный, красивый, и все же полностью скрывающий то, что чувствует.
Он остановился у изножья, перебирая черно-красный полог. В его взгляде светилось восхищение, но он покачал головой.
- Это слишком хорошо, чтобы быть правдой, - сказал он.
Ричард кивнул.
- Я вел себя как последний ублюдок. Мне очень жаль.
Мы все уставились на него, в том числе и Ашер. Это поразило его настолько, что он даже забыл о том, как лежат его волосы, и его шрамы стали видны в приглушенном свете прикроватных ламп.
