Королевский убийца [издание 2010 г.] | страница 42

— Мастфиш руководит постройкой. Я сам ездил за ним в Дюны. Сперва он отказывался, говорил, что уже слишком стар. «Мои кости закоченеют от холода; я больше не могу строить корабли зимой» — вот что он велел мне передать. Так что я оставил работать помощников и отправился за мастером-корабелом лично. Он не смог отказать, глядя мне в глаза. Когда Мастфиш приехал, я сам отвел его на верфи. Я показал ему обогреваемый сарай, достаточно большой, чтобы там помещался военный корабль, — старик мог работать там, и ему не было холодно. Но не это убедило ею. Его убедил белый дуб, который привезла мне Кетриккен. Когда он увидел это бревно, то не мог удержаться и воткнул в него струг. Структура древесины везде прямая и крепкая. Они уже начали тесать доски. Это будут красивые корабли с лебединой шеей, скользящие по воде, словно змеи.

Энтузиазм Верити оказался заразителен. Я уже воображал, как поднимаются и опускаются весла и надуваются квадратные паруса.

Потом тарелки были сдвинуты в сторону, и принц начал допрашивать меня о происшествиях в Джампи. Он заставил меня описать каждый отдельный случай со всех возможных точек зрения. К тому времени, когда он закончил допрос, ярость и боль предательства снова ожили во мне. Верити не оставил это без внимания. Он наклонился и бросил в огонь еще одно полено, послав в трубу вихрь искр.

— У тебя есть вопросы, — заметил принц. — На этот раз можешь задать их.

Он тихо сложил руки на коленях и ждал.

Я попытался взять себя в руки.

— Принц Регал, ваш брат, — начал я осторожно, — виновен в худшей из измен. Он организовал убийство старшего брата вашей жены, принца Руриска. Он пытался устроить заговор, который должен был привести к вашей смерти. Он собирался захватить и вашу корону, и вашу невесту. Не говоря уж о такой мелочи, как то, что он трижды пытался убить меня. И Баррича. — Я замолчал, чтобы отдышаться и заставить немного успокоиться свое сердце и дрожащий голос.

— И ты, и я знаем, что это правда. Но доказать это нам будет трудно, — тихо заметил Верити.

— И он на это рассчитывает, — выпалил я, после чего отвернулся, пытаясь совладать с собой.

Сила моей ярости испугала меня, потому что до сих пор мне удавалось сдерживать ее. Несколько месяцев назад я собрал всю свою волю, чтобы остаться в живых, загнал ненависть глубоко внутрь в надежде сохранить ясный разум. Потом последовали долгие месяцы выздоровления, в течение которых я пытался оправиться после неумелой попытки Регала отравить меня. Даже Барричу я не мог рассказать всего, ведь Верити ясно дал понять, что он не хочет, чтобы кто-нибудь знал все подробности происходящего. Теперь я стоял перед своим принцем и дрожал от напора собственных чувств. Внезапный приступ сильных судорог заставил мое лицо искривиться в гримасе. Этого оказалось достаточно, чтобы я моментально заставил себя успокоиться.