Мир был шаром, на поверхности которого Шерер являлся лишь маленьким пятнышком. В шарообразности мира мог убедиться каждый, кто хоть раз видел исчезающий за горизонтом корабль. Ваделар, как и каждый армектанец чистой крови, немного изучал математику. По крайней мере настолько, чтобы знать, что ученые Шерера уже давно посчитали, каковы размеры мира. Была ли та гаснущая звезда над головой подобной же величины? Разум содрогался перед непостижимым. Значит, все эти маленькие звездочки… Сколь безмерное пространство должно было простираться по пути к ним, если шары размером с мир казались столь крошечными? Как туда добраться? Станет ли подобное когда-либо возможно? В этом он сомневался. Хотя… птицы ведь летают…
Фырканье коня спустило Ваделара с небес на землю. Конь испугался какого-то нищего, скорчившегося у стены дома. Нищенствовать после захода солнца было запрещено. Никого не волновало, что будут делать бездомные, лишь бы не бросались в глаза. Патруль легиона на улицах, преследуя ночного вора, не мог потерять его из виду среди валяющихся повсюду нищих. Наместник кивнул одному из своих конников; тот тотчас же соскочил с лошади и пинками прогнал старика прочь. На мостовой осталась брошенная сумка, из которой вывалилась еда.
— Не такие уж они голодные, как кажутся, — заметил Ваделар.
Солдат снова сел на лошадь, и они поехали дальше.
Улица закончилась, плавно переходя в широкую парковую аллею — остатки дартанского сада. Среди газонов росли лишь деревья — никаких живых изгородей или кустов. В той части парка, которая оставалась справа, громоздились развалины громбелардской башни. Восстановлен был лишь нижний этаж, служивший теперь караульным помещением для солдат, охранявших трибунал. Частично врытые в землю камни приближались к аллее, обозначая очертания бывшей оборонительной стены. Крепость в городе — и когда-то это был дом…
Из башни вышли двое солдат, быстрым шагом направляясь к едущим. Солдаты были бдительны. Ее благородие Тереза содрала бы со стражников шкуру, если бы они хоть раз заснули на посту. Ваделар догадывался, что одна только мысль об обоснованной жалобе наместника, касающейся службы солдат, лишала ее сна. Но нет — жаловаться он не имел права. Справедливость требовала признать, что гарнизон Акалии мог быть образцом для всех гарнизонов империи. А уж то, как они несли службу перед зданием трибунала, заслуживало наивысшей похвалы. За все то время, пока Ваделар был наместником, никто не дошел даже до дверей, не подвергшись суровому допросу легионеров. Один патруль постоянно находился в башне. Два кружили по парку. Кроме того, у входа стояли на часах алебардщики. Узнав наместника в окружении его личных солдат, легионеры не остановились. Тройник подошел к коню Ваделара.
