- Ты меня ни с кем не путаешь, мальчуган?
- Тебя перепутаешь!
- Все, мальчуган! Гонг! По команде судьи оба бойца делают шаг назад. Пойдем лучше кофе пить.
Она сняла трубку и сказала особым бесцветным, но непререкаемым тоном:
- Приготовьте кофе. На двоих. И последите, чтобы нам никто не мешал.
Кофе мы пили в темной комнате с двумя огромными аквариумами и множеством экзотических растений.
За окном уже почти совсем стемнело, хотя еще не было и трех часов. Я всегда чувствовал в Киеве, особенно зимой, эту разницу во времени с Москвой, которая образовалась сразу же после развала СССР. Я сказал об этом Разумовской.
- Это в тебе остатки имперского сознания бродят, - рассеянно ответила она. - Кстати, этот урод много дел на тебя навесил? Ты долго собираешься еще торчать здесь?
- Да нет, у меня билет на завтра. Поезд вечером. А ты?
- Улетаю завтра рано утром. Чартерный рейс. Если обернешься со своими темными делишками сегодня, могу взять с собой. Чего тебе трястись в поезде целую ночь по степям Украины?
- Все зависит от того, как у меня пройдет сегодня вечером один разговор…
«Да и вообще, состоится ли он?» - вдруг подумал я про себя. Мне пришло в голову, что Веригин вполне может смыться, чтобы избежать новых объяснений и откровений. Эта история начинала приносить все больше сюрпризов.
Разумовская теперь выглядела задумчивой и грустной. Любопытно, какие такие срочные дела у нее в Москве? В самый разгар революционных битв и закулисных торгов, тайных предательств и откровенных вероломств?
- Ты вернешься сюда? - как бы просто так, как бы от нечего делать спросил я.
- Нет, - равнодушно сказала она. - А зачем?
- Ты считаешь, здесь все уже определено? И никаких сюрпризов не будет?
Она внимательно посмотрела на меня. Легко пожала плечами:
- А у тебя есть сомнения?
Совсем недалеко от нас, на площади, в холодных палатках мерзли люди, посчитавшие, что пришло их время сказать свое слово и перевернуть историю своей страны. Они чувствовали себя вершителями судеб, в них клокотало непривычное ощущение собственной значимости, они желали идти до конца и жаждали сражений и битв. А моей Анетте исход этих битв и сражений местного значения уже давно был ясен, потому что она знала их место и смысл в битвах глобального масштаба. Она знала и то, что испокон веков людьми, заразившимися революционным неврозом, политики разрушали страны и свергали правителей…
- Сомнений у меня нет, - честно признался я. - Конечно, какие-то закулисные дела я не очень знаю, но их вовсе и не обязательно знать, чтобы понимать, куда тут все катится. Вот только…
