.
Несколько лет спустя состоялась Трафальгарская битва, и опять правительство Франции приняло новую политику по отношению к флоту. Только что цитированный автор говорит об этом: "Император, орлиный взгляд которого начертал планы кампаний для флотов и для армии, был утомлен этими неожиданными несчастиями. Он отвернулся от единственного поля битвы, на котором фортуна была неверна ему, и решился преследовать Англию где бы то ни было, но не на морях, он предпринял реорганизацию своего флота, но не давал ему никакого участия в борьбе, которая сделалась еще более ожесточенною, чем раньше… Несмотря на то, деятельность наших адмиралтейств и верфей не только не ослабла, а скорее удвоилась. Каждый год линейные корабли или закладывались на наших верфях, или уже присоединялись к бывшим в кампании. Венеция и Генуя под его контролем увидели возрождение своего старого блеска, и от берегов Эльбы до Адриатики все порты континента ревностно вторили созидательным замыслам императора. Многочисленные эскадры были собраны на Шельде, на Брестском рейде и в Тулоне… До последнего дня, однако, император отказывался дать своему флоту, полному горячей ревности и самоуверенности, случай помериться силами с врагом… Удрученный постоянными несчастьями флота, он держал наши корабли вооруженными только для того, чтобы обязать наших врагов к блокадам, огромная стоимость которых должна была в конце концов истощить их финансы".
Когда империя пала, у Франции было сто три линейных корабля и пятьдесят пять фрегатов.
Обращаясь теперь от частных уроков истории прошлого к общему вопросу о влиянии правительства на морскую карьеру своего народа, замечаем, что это влияние может выражаться двумя различными, но тесно связанными между собою путями.
Во-первых, в мирное время: правительство своей политикой может способствовать естественному развитию такой промышленности у населения и его естественной склонности к таким предприятиям, обещающим выгоды, которые связаны с развитием мореходства, или оно может пытаться развить такую промышленность и такие мореходные наклонности народа в том случае, когда естественным путем они не возникли, или с другой стороны, правительство может ошибочной политикой своей задержать и остановить успехи, которые народ сделал бы в рассматриваемом направлении, если бы был предоставлен самому себе. Во всех этих случаях влияние правительства выразится или созданием, или расстройством морской силы страны в деле мирной торговли, на которой одной только — что никогда не лишнее повторять — может основываться действительно сильный военный флот. Во-вторых, в расчете на войну: влияние правительства будет выражаться "законнее" всего в содержании вооруженного флота, соразмерного с развитием торгового мореходства страны и с важностью всех связанных с ним интересов. При этом еще большую важность, чем величина флота в данный момент, имеет вопрос об его учреждениях, благоприятствующих здоровому духу и деятельности и обеспечивающих быстрое развитие флота во время войны при помощи надлежащего резерва людей и кораблей и мер для привлечения к делу той общей резервной силы, на которую мы уже указывали, обсуждая характер и промыслы народа. Без сомнения, к мерам готовности к войне относится содержание надлежащих морских станций в тех отдаленных частях света, куда вооруженные корабли должны будут последовать за мирными коммерческими судами. Защита таких станций должна опираться или прямо на военную силу, как в случае Гибралтара и Мальты, или на соседнее с ними дружественное население — такое, каким американские колонисты некогда были для Англии и каким предполагаются австралийские колонисты теперь. Такое дружественное соседство, при целесообразном военном снабжении станции, представляет лучшую оборону, и когда соединяется с решительным преобладанием на море, то обеспечивает безопасность такой раскинувшейся и обширной империи, как Англия. Так как, если верно, что неожиданная атака всегда может причинить ей бедствие в какой-либо одной части, то действительное превосходство морской силы препятствует такому бедствию сделаться общим или непоправимым. История достаточно доказала это. Англия имела морские базы во всех частях света, и ее флоты одновременно и защищали их, и поддерживали свободное сообщение между ними, и опирались на них, как на прикрытие.
