Слух в мгновение ока разнёсся по гарнизону – счастливицы, отстояв, правда, как положено, очередь, купили парного молока, по кило говядины и по три десятка яиц. Больше в руки не давали. Но это по наступившим временам стало просто сенсацией… Тем более, что никто их даже пальцем не тронул, что для деревни было вообще то нехарактерным. Хотя… Поднять руку на женщину для местных было не просто табу, а что-то немыслимое. Но слухи слухами, а репутация у деревенских была жуткая среди вояк. Короче, утром у крашенного зелёной краской сарая гудела толпа человек в пятьсот. Когда пришли местные – обнаглевшие от сознания своей силы и количества гарнизонные дамы решили просто «не пущать»! Мол, они уже наелись, а у нас дома дети голодные. Слово за слово, вспыхнула вначале перебранка, а потом и потасовка. На шум прибежал патруль «ЮДП», несущий службу по поддержанию порядка. Мальчишки попытались растащить дерущихся женщин, но куда там… Невозможно сделать две вещи на свете: укусить себя за локоть и успокоить разъярённую толпу дерущихся женщин. Закусив от волнения нижнюю губу, Иван, недолго думая, сбросил с плеча выданный ему карабин и выстрелил в воздух…
Отдача его потрясла: куда сильней, чем у «калаша», из которого он стрелял на заставе во время учений. Да и звук выстрела был намного громче. Люди застыли на месте, и когда ближайшая кликуша открыла, было, рот, вперёд шагнул его друг, поняв, что сейчас произойдёт непоправимое, и их просто растерзают, и надсаживая горло закричал:
– Следующий выстрел – по цели! Не буду больше в воздух палить!..
Женщины испуганно шарахнулись прочь от пятёрки мальчишек с карабинами наперевес, а те молча пошли на толпу, раздвигая её прикладами и стволами, пробиваясь к двери. Когда они оказались у крыльца, парни выстроились шеренгой перед входом, не опуская оружия, нацеленного на толпу, и старший из них снова закричал:
– В очередь! Стройтесь в очередь! Пускать будем через одного! Одного своего, одного – чужого!
– Ишь, чего захотел! Да ваши всё сейчас разберут! Нам ничего не останется! А у нас детям есть нечего! Вновь открыла рот одна из военных жён, но мальчишка бешено закричал:
– По себе судишь?! Мы – комсомольцы!
Дамочка шарахнулась назад, столько силы было в его словах. А со стороны заставы, бешено завывая мотором, уже летел «ГАЗ-66», битком набитый пограничниками, привлечёнными звуком выстрела…
Разобравшись в ситуации с полувзгляда, командовавший тревожным нарядом сержант подошёл к ребятам, чётко отдал честь, приложив руку к фуражке:
