Мне вспоминается замечание своего первого аналитика: «Наше сочувствие нас кастрирует».
Норману было не слишком удобно обсуждать со мной жену и их отношения. Он находил в этом предательство, словно зло употребил ее доверием. Они всегда были заодно. Их брак был его ядром, его теменосом. Как он мог справиться с конфликтом, если все больше осознавал, что у него возрастет потребность увеличить психологическую дистанцию от своей супруги?
Норман думал, что он знает, что хочет: любящую жену. Но фактически ему нужна была мать, безопасное пространство, в котором он ощущал бы себя дома. Нэнси попала и большую беду. С одной стороны, Норман был ее сыном-любовником, который был к ней привязан: эта ситуация ощущалась как инцест и накладыва ла запрет на ее сексуальное влечение к мужу С другой стороны, она действительно радовалась, находясь рядом с ним при его «возвращении домой». Возможно, именно поэтому ее на мансарде мучили угрызения совести — если, конечно, так было на самом деле.
А в-третьих, видимо, сама об этом не аная, она наслаждалась своей властью.
Я не был знаком с женой Нормана. Я знал о ней только с его слов. Я понимал, что многое из рассказанною им существует лишь у него в голове и не имеет к ней никакого отношения. Норман во обще не имел понятия о существовании такой разницы. И твердо знал, что не хочу с ней встречаться, ибо меня она интересовала только в восприятии Нормана, а не в реальности. Встреча с ней просто внесла бы лишнюю путаницу.
В этом заключается различие между индивидуальным анализом и работой с семейными парами.
На этом этапе у меня сложилось определенное мнение о си туации, в которой оказался Норман, и появились некие мысли о том, что ему делать дальше. Но, поделившись с ним моими мыслями, я сослужил бы ему плохую службу. Тогда я воздействовал бы на протекание его внутреннего процесса, и даже если по счастливой случайности я попал бы в точку, мои слова он все равно не был готов услышать.
Во всяком случае сновидение Нормана, которое он мне рассказал, словно запоздалую мысль, было более достоверным, чем мое мнение, и тем более мнение его жены. Оно сообщило нам о том, что действительно происходит с Норманом, а не то, что с ним происходило или должно было происходить, по моему мнению.
Начальный сон — первый сон, который человек рассказывает на аналитической сессии, — имеет особое значение, так как часто позволяет понять и скрытые причины, которые приводят человека на анализ, и суть психологических проблем, которые необходимо проработать. Эти проблемы могут раскрыться только непредвзятому взгляду; наверное, пройдет не один год, прежде чем прояснится символическое содержание сна в то время, когда он человеку приснился. Но сновидение всегда имеет нуминозный смысл, особое очарование и чувственное содержание, которое невозможно отрицать. Оно сохраняется для человека в качестве отправной точки, чтобы у него всегда оставалась возможность вернуться назад.
