Ирэн спрятала конверт и его содержимое в один из ящиков комода под груду носовых платков. Она не хотела, чтобы острые глазки Джози заметили хорошо знакомый и такой раздражающий почерк тети Этель; не хотела потока взволнованных вопросов, которые обязательно последуют за любыми попытками уклониться от ответа.
Легкого звука закрываемого ящика оказалось достаточно, чтобы разбудить Джози, девочка потянулась, выскользнула из постели и счастливо объявила:
– Тео придет играть в наш сарай, это идея бабушки, поэтому его несносная мать не сможет сказать «нет».
– Нельзя делать неприличные замечания о миссис Киприани, – укорила ее Ирэн. – Не говоря о том, что рано или поздно тебе не поздоровится – взрослые не любят развязных детей. Грустно быть вдовой. Она чувствует, что для нее Тео – все, именно поэтому за него цепляется.
Джози ее слова явно не убедили.
– Ты много раз мне говорила, что если действительно любишь человека, то желаешь ему счастья. Почему миссис Киприани не дает Тео делать хорошие вещи, не пустила на прогулку с мистером Николаидесом, например?
– Любимая, не знаю. Но пойми, что это – не наше дело, и держи свой ротик на замке.
– Ладно. – Но тон ребенка был почти гневен, и Ирэн вдруг подумала: «Обычно меня беспокоила ее покорность. Это просто здорово, что она иногда проявляет бунтарский дух».
И все же Ирэн с облегчением вздохнула, когда из сада послышался голос Тео:
– Эй, Джо!
Тут же мысли девочки приняли новое направление. Джози натянула джинсы, – бабушка заказала их для обоих детей, – выбежала на балкон, быстро крикнула по-гречески, что уже идет, в мгновение ока вылетела из комнаты и скатилась с хорошо отполированных перил.
Покинутая так внезапно, радуясь, что Джози становится самостоятельной, Ирэн зашагала в офис.
Дельфина ворчливо согласилась на предложение Дэвида передать регистрацию новенькой и тем освободить себя от части нудной работы. Она отлично знала, что за этой идеей стоит миссис Вассилу, считавшая, что таким способом внучка почерпнет ценные знания о работе гостиницы, и оппозиция в данном случае совершенно бесполезна. Все, что ей оставалось, – отбить у Ирэн охоту обращаться к ней за помощью и советами, и в этом она преуспела.
На этот раз ее место за столом занимал Дэвид, на миг свободный от непрерывных требований и вопросов гостей и персонала.
– Я надеялся на ваш приход, – сказал он. – Дельфина слегла с головной болью. Жаль ее, бедняжку. Зато я могу переговорить с вами.
