Джози выпрямилась и расцвела: тоненькая, бледная девочка.
– Томатный – мой любимый. Ирэн тоже его любит.
– Это хорошо. – Незнакомец улыбнулся старшей сестре. – Боюсь, вам придется делить одну чашку на двоих. – И затем добавил, глядя на Ирэн: – Если не возражаете, у меня есть дорожный ковер, которым я не пользуюсь.
Он вел себя так мягко и вежливо, что Ирэн не раздумывая приняла предложенный суп, хотя от ковра и отказалась. А когда Джози настойчиво пригласила незнакомца сесть рядом, Ирэн обнаружила, что поддерживает это приглашение улыбкой.
После горячего сестры почувствовали себя лучше, но если Джози почти тут же уснула, Ирэн, все еще усталая и взвинченная, так и не смогла сомкнуть глаз.
– Если вы не собираетесь спать, можно мне посидеть с вами еще немного? – осторожно поинтересовался молодой человек.
– Как хотите.
– Жутковато сидеть одному в молчащей и иногда храпящей толпе. Она чем-то напоминает современную символическую картину, изображающую людей в ожидании Страшного суда.
При этих словах по лицу Ирэн пробежала тень.
– Слишком близко к действительности, вам не кажется? О, я знаю, авиакатастрофы в наше время очень редки, учитывая неимоверное количество полетов. Но пять лет назад у Кипра разбились наши родители.
– Прошу прощения за свою бестактность. Но приятно, что вы летите на Кипр, а не в Афины, как многие наши соседи. Я буду жить в Никосии. Меня зовут Андреас Николаидес. – И он протянул девушке маленькую визитную карточку.
Ирэн вежливо приняла визитку и спрятала в сумочку. «Вряд ли карточка пригодится, – подумала она. – Впрочем, не стоит обижать такого вежливого и доброго человека».
– Наша дорога лежит дальше на север, – сообщила она. – В район Кирении.
– Лучшего места для отдыха не найти. И там вы встретите много англичан, так что у вас не будет никаких трудностей с языком. Впрочем, языковые проблемы там, как правило, не возникают – большинство киприотов более или менее говорит по-английски.
– Вы сами говорите почти без акцента.
– Научился в Англии, – объяснил молодой человек и добавил с улыбкой: – А вы говорите по-гречески? Нет, по-моему.
Ирэн поколебалась. Стоит ли так свободно разговаривать с этим собеседником? Хотя почему бы и нет? Ей ведь нечего скрывать.
Поэтому она спокойно ответила:
– До шестнадцати лет я говорила по-гречески так же свободно, как по-английски. Видите ли, наша мать – гречанка с Кипра. Отец англичанин, он работал на Кипре, там и познакомился с мамой. Я до тринадцати лет жила с ними в Ларнаке. Потом фирма перевела его обратно в Англию. – Смутившись, Ирэн умолкла. – Но вам, я думаю, все это неинтересно.
