Но я не спешил. До сих пор не было ясности, что же делать со спасённым: просто так оставить тут не годилось, взять с собой было невозможно. Само собой убивать его мне тоже не хотелось. Всё склонялось к промежуточному варианту: оставит парню единственный саморазогревающийся сухпай, немного воды, а самому продолжить путь дальше по тоннелю. Главное — оставить о себе как можно меньше информации. Кто его знает, кому он будет докладывать о своём спасении. Лишняя популярность в мои планы не входила. Парень зашевелился, чуть привстал на локтях, пытаясь подняться, но тут же упал на пятую точку, подняв мутную волну воды. В его чемодане, было что-то тяжёлое (отстёгивать я его не стал, он болтался как был: пристёгнутый к запястью левой руки учёного).
Я поднялся и подошёл метров на пять, чтобы не быть видимым выше уровня груди. Нужно было поговорить.
— Не трепыхайся. Всё нормально: ты жив, мне твоего ничего не надо. Оклемаешься, и иди себе куда шёл. — Говорил я спокойным, безразличным тоном, не подразумевающим ничего, кроме простой вежливости, между случайными попутчиками. — Кивни, если понял, или горшок свой скинь, словами скажешь. Только из-под струи выну тебя, а то загнёшься от водички местной. — Я медленно протянул руку, предлагая свою помощь, но парень, с трудом, поднялся сам и разомкнул защёлки на ошейнике шлема. Это была женщина. Примерно моих лет (то есть около тридцати с хвостиком), довольно симпатичная. Лицо чуть вытянутое, но не «лошадиных» пропорций, прямой, чуть вздёрнутый нос, красиво очерченная линия высоких скул. Высокий лоб, красивый, «в разлёт», изгиб бровей, прямые каштановые волосы и льдисто-голубые глаза. Стерва. С ней будут проблемы. Отдышавшись, она выпалила одним духом:
— Я, Марина Бондаренко, старший научный сотрудник лаборатории Х-23. Доставьте меня на ближайший военный блокпост, а иначе, вы будете отвечать за похищение секретоносителя и ядерных материалов. — О, как оно: «секретоноситель». Хотелось… Очень сильно хотелось дать старшему научному сотруднику оплеуху. Вот брякнет что-нибудь ещё в таком же духе, и сдерживаться не стану.
— Не пойдёт, Марина Бондаренко. Для начала: ближайший блокпост отсюда (я глянул на карту), в пятидесяти километрах на юго-западе и идти туда придётся через очень опасные места. Хочешь — иди, не держу. Далее: я тебя из радиоактивной «вертушки» вынул, твоих коллег сейчас псевдособы доедают. А чуть позже, туда подтянутся рейдеры «Свободы» и наёмники. Станут собирать всё, что найдут. И если найдут тебя, — Я сделал выразительный и весьма неприличный жест ладонями — то вероятнее всего сначала поставят «на хор»
