— Колдун! — позвала она.
Никто не ответил.
— Пожалуйста, помогите мне! — попросила Хальса. Она вытащила лисенка из кармана и уселась на ступеньки, держа его, спеленатого, на коленях. Он не пытался укусить ее. Все его силы уходили на умирание. Лук присел рядом. Погладил лисенку горлышко.
— Пожалуйста! — молила Хальса. — Пожалуйста, не дайте ему умереть. Сделайте что-нибудь, пожалуйста!
Она чувствовала, что колдун из Перфила стоит прямо за дверью. Он поднял руку, как будто — наконец-то! — дверь вот-вот должна была отвориться. Она знала, что колдун любит лис и всякую болотную живность. Но он так ничего и не сказал. Колдун не любил Хальсу. Дверь не открылась.
— Помогите мне, — еще раз попросила Хальса. Она снова ощутила это ужасное черное тянущееся нечто, как на поезде с Луком. Как будто колдун дергал ее за плечо, тряс ее в холодном, черном гневе. Как это кто-то, настолько ничтожный, как Хальса, посмел просить колдуна о помощи?! Лук тоже тряс ее. Там, где ее касалась рука Лука, Хальса ощущала проходящий сквозь нее и наружу поток непонятной субстанции. Она чувствовала лисенка, чувствовала то место, где его живот был вспорот. Чувствовала, как его сердце прокачивает кровь, чувствовала его панический страх и его жизнь, вытекавшую из раны наружу. Вверх и вниз по лестнице лились потоки волшебства. Колдун из Перфила натягивал его, как нить черной смолянистой шерсти, а потом снова выпускал. Магия текла сквозь Хальсу, Лука и лисенка, пока Хальсе вдруг не показалось, что она вот-вот умрет.
— Пожалуйста, — вымолвила она, и теперь это означало «хватит». Колдовство прикончит ее. А в следующее мгновение все опустело. Магия прошла насквозь, и в девочке больше ничего не осталось: ни магии, ни ее самой. Ее кости превратились в желе. Лисенок начал вырываться, цапать ее когтями. Когда она развернула его, он вцепился зубами ей в запястье, а потом рванул вниз по лестнице, будто всего минуту назад не лежал при смерти.
Хальса поднялась на ноги. Лук куда-то делся, но она по-прежнему ощущала присутствие волшебника, стоявшего по ту сторону двери.
— Спасибо, — сказала она и вслед за лисенком сошла вниз по ступеням.
Проснувшись на следующее утро, она обнаружила Лука лежащим на подстилке рядом с ней. Теперь он казался как-то ближе. Как будто умер не до конца. Хальса почувствовала: если она попытается с ним заговорить, он ответит. Однако девочка боялась того, что он мог сказать.
Эсса тоже увидела Лука.
