— А почему именно этот мост? — как идиот, переспросил я.
— Потому что он мне нужен. Вы спросили меня, что я хочу купить еще, — я отвечаю: «Мост через пролив Золотые Ворота».
— А почему бы не мост Джорджа Вашингтона? Он здесь, в Нью-Йорке, на реке Гудзон. Зачем покупать мост на Западе?
Он усмехнулся, словно отдавая дань моей хитрости.
— Нет, — сказал он, дергая левым плечом. — Я знаю, что хочу. Мост через пролив Золотые Ворота в Сан-Франциско. Хотите продавайте, хотите нет.
— Я согласен. Пусть будет по-вашему — уступаю. Но учтите, я могу вам продать только свою часть моста — только то, что принадлежит мне.
Он кивнул.
— Мне нужна расписка. Напишите.
Я написал расписку. Все снова-здорово. Аптекарь заверил расписку, сунул печать в ящик и отвернулся. Эксар отсчитал шесть двадцаток и одну пятерку из здоровенной пачки банкнотов, которые хрустели, как накрахмаленные. Сунув пачку в карман брюк, он вновь направился к выходу.
— Может быть, еще кофе? — спросил я его. — Или хотите супу?
Он озадаченно поглядел на меня и даже вроде бы передернулся.
— С какой стати? Вы что-нибудь еще хотите продать?
Я пожал плечами.
— А вы покупаете? Скажите, что именно, и мы обстряпаем это дельце.
Время шло, но я не жалел. Я сделал сто сорок долларов за пятнадцать минут. Точнее, немного меньше — ведь я уплатил аптекарю и еще за кофе и суп. Впрочем, это необходимые издержки, так положено. Я не жалел.
Может, теперь подождать, что у них дальше по сценарию. Они спросят, что я держал в уме, продавая Эксару все это. Я объясню, и на меня посыпятся призы: и холодильники, и ювелирные изделия лучшей фирмы, и…
Пока я витал в облаках, Эксар сказал что-то. Что-то совсем непонятное. Я попросил повторить.
— Пролив Эресунн, — повторил он. — Между Данией и Швецией. Я плачу за него триста восемьдесят долларов.
Я ничего не слыхал о таком проливе. Я поджал губы и на секунду задумался. Кругленькая сумма — триста восемьдесят долларов. За какой-то идиотский пролив. Я попытался схитрить.
— Четыре сотни — и по рукам.
Он сильно закашлялся и в этот момент выглядел совсем больным.
— В чем дело? — выдавил он из себя между приступами кашля. — Разве триста восемьдесят долларов — плохая цена? Это маленький пролив, один из самых маленьких. Всего-то две с половиной мили. А знаете его максимальную глубину?
— Уж никак не мельче других, — с умным видом сказал я.
— Двенадцать футов, — закричал Эксар. — Всего двенадцать футов! Где вы получите больше за такой пролив?
