Услышав в рассказе упоминание фамилии институтского друга, Николай встрепенулся и сделал себе отметку в наладоннике. Когда курсант закончил, Фармер уточнил, – Опенбах, который «Эсэсовец»?
Альберт в который раз за сегодня удивлённо поднял глаза, – Ну, да. А отку…
– В институте учились. И сотрудничали в 90-е, – перебил выживальщик. – Как он там, жив?
– Наверняка, последний раз, когда я его видел, он в крепость прорывался, на Рыбинском водохранилище, базу там организовал, – ответил Альберт.
– Это хорошо. Надо бы с ним повидаться, много чего рассказать может. Ты со мной?
– Теперь – да. Цыганка сказала, если найду – то уходить нельзя больше, сожрут сразу, так мол на Судьбе у меня написано. Потому, прошу – не гони.
– Не буду, вдвоём и веселее, и проще, не убивать же тебя, в конце концов, да и без собеседника мне нынче совсем тяжело, – усмехнулся в усы Фармер. – Пойдём, приоденем тебя.
Снаряжение не отняло много времени, сборы же в дорогу дальнюю предстояли хлопотные. В первую очередь надо было вооружиться, два неплохих по сути ружья определённо не гарантировали превосходства в огневой мощи в потенциальном конфликте, особенно с вооружёнными людьми. На этот случай у Николая была особая закладка. В самом начале строительства, когда ещё только продолжалась разметка объекта, и первый десяток кубометров грунта был едва вынут Фармер, колесящий по окрестным областям, столкнулся с прапорщиком-танкистом, и на почве алкогольной дружбы договорился с ним о поставках топлива. Тот же танкист, за долю малую, обещал познакомить будущего выживальщика с неким «Лёнчиком», который мог «достать стволов». Лёнчик на поверку оказался точно таким же с виду прапорщиком, но мотострелком. И за полсотни тысяч американских денег доставил на склад в Юхнове полсотни же «списанных» ящиков с автоматами и патронами к ним. Где он их раздобыл – Николай не интересовался, организовал передачу денег через знакомого цыгана, отстегнув тому пару «косых», и той же ночью вывез все ящики в направлении «домика в деревне», где они и пролежали в подвале два года. Как оказалось, осторожность Жовтобрюха была не напрасной – на следующий день после полудня на его склад нагрянули «Маски-шоу», но перерыв вверх дном всё подряд и разорвав для верности двести мешков цемента, уехали ни с чем. Но пообещали вернуться, «если что». Николай, почёсывая синяки на спине, образовавшиеся после его комментария на вскрытие упаковок стройматериала сыпучего «Героин! Чистейший, два мильона прошу!», согласно кивнул головой, и пообещал к следующему разу обязательно завезти что-нибудь противозаконное, чтобы не расстраивать доблестных служак. За что получил лёгкий тычок ногой по седалищу и многозначительный взгляд майора ОМОНа, командовавшего «гоблинами».
