– Что стоишь? Вперед! – Парень в фуражке ткнул меня автоматом в спину. Я покорно пошел.
С площади мы двинулись на северо-восток поселка, мимо здания вокзала, мимо ларька с надписью Apotheke, стационарного поста полиции. Обогнули вокзал и направились к железнодорожной линии. Там за линией высилась четырехэтажная башня, огражденная бетонным забором. Перешли через линию, прошли вдоль забора, мимо ворот и проходной с вывеской Werkhalle. Вот даже как, тут значит, наверное, и техника стоит. Свернули направо, прошли еще пятнадцать метров по улице, и остановились у здания с надписью ZellengefДngnis. Судя по всему, пришли.
Тюрьма располагалась в обыкновенной избе-пятистенке. Тычками меня загнали в сени, где я встал пред светлыми очами дежурного. Тот оглядел меня с ног до головы, почесал затылок, пролистнул тетрадь, покачал головой.
– Это хто? – дежурный посмотрел на конвоира.
– Личный враг самого! Велено определить в одиночку. – Он подтолкнул меня к дверям во двор. – Seien Sie vorsichtig mit – er liebt es zu kДmpfen
– В одиночку? А места есть, кто меня спросил? Akzeptiert.
– Э. Ты тут не начинай. Мое дело привести и сдать. А дальше сам определяйся. – Конвоир склонил голову набок. – Только, эта, Сам еще обещался к нему прийтить сегодня.
– Ты меня не стращай, тут. Не вырос еще. Чай не боюсь.
– А я тебя и не стращаю. Говорю велено в одиночку.– Повторил конвоир и добавил. – Сам велел.
Дежурный закряхтел, стал что-то искать на столе. Нажал на какую-то кнопку, из избы появилось еще два ухарая. Наконец он достал журнал, ручку, и подал все это конвоиру, пробубнил – Распишись.
Пока конвоир расписывался, два ухаря ухватили меня под руки, поволокли меня куда-то во двор.
– В одиночку его! – Проворчал дежурный, принимая журнал из рук конвоира. – Хотя стой! Ремень, шнурки, сдать!
Ухари в два счета вытащили из моих брюк ремень, потянулись к ногам, но зря – в кирзачах шнурков нету. Сдав ремень, они продолжили волочь меня на новое место жительства.
Одиночка оказалась клетушкой, примерно полтора на два, в помещении бывшего то ли курятника, то ли крольчатника. Сейчас непонятно, но вонь стояла характерная. Как только дверь закрылась, я кинулся к единственному слуховому окну, глотнуть воздуха.
Надышавшись и наглядевшись на фабричные ворота, я вернулся в камеру. Будем думать, что делать дальше. Побег? Подождем, что сегодняшний день покажет, но долго я тут задерживаться не хочу. А пока ждем, надо придумать, чем тут заняться можно. Я в камерах гость новый, все мое знание про тюремную жизнь только из фильмов. По началу, думаю, надо измерить свою камеру шагами, а там поглядим.
