Он лидировал во всём. Начиная с продажи телефонов, флэшек и прочих цацок. Его фотография семь раз за последние два года красовалась по всему городу в магазинах «Невода». И умереть от укуса зомби он умудрился первым. Борясь со смертью, он уронил тяжёлый шкаф, который заблокировал двери бытовки со спрятавшимися там продавщицами-консультантками, в прошлом – коллегами и соперницами. Одна из них спрятаться не успела, и падающий шкаф раздавил ей голову. Он был умным мальчиком, и потому оттащил девочку в угол, и только там съел. Поэтому его и не сразу заметил залезший ночью за телефонами Миха Кастет, а потом было уже поздно – удар начавшей изменяться руки пробил череп, и неудачливый гопник стал удачным материалом для продолжения перестройки организма. Часа через три-четыре очередь дошла и до девочек – они проломали огнетушителем тонкую гипсокартонную перегородку между бытовкой и туалетом и начали по одной выбираться. Как раз ему в лапы – он был очень умным мальчиком, и потому не убивал их сразу, а пугал до потери сознания и утаскивал в свой угол, где аккуратно отделял голову. Так они и стали отличным материалом для дальнейшего его развития. Даже не смотря на то, что в прошлой жизни все три подружки отказывали ему всячески, в том числе и интимно. Теперь же, сам того не помня, и не понимая, он им отомстил, пусть и в несколько извращённой форме.
Оставив заглушенную машину прямо на дороге, с раскрытой на всякий случай пассажирской дверью, я двинулся к обнаруженному телефонному раю. С проезжей части, в том же направлении тянулся след, какой обычно оставляет невыжатая половая тряпка. Он местами поблёскивал насыщенным бордовым блеском, и мне это не нравилось. Я приостановился и проследил его взглядом на всём протяжении. Начинаясь метрах в двадцати от меня, на середине проезжей части, след, вихляясь, постепенно склонялся к обочине и, в конце концов, упирался в интересующую меня дверь входа в магазин. Воображение мигом нарисовало картину бешено несущейся машины, сбитого ей мужика и девчонку, что отчаянно упираясь, тащит его в магазин, просто чтобы убрать с улицы и там постараться спасти. Скорее всего, я попал пальцем в небо, особенно с девчонкой, но, учитывая реалии, такой сценарий мог иметь место. С этими мыслями я продолжил движение и, спустя несколько секунд, оказался на пороге магазина, озирая его внутреннее убранство.
Лёгкий разгром в зале и кровавая извилистая дорожка на полу торгового зала до того походили на стандартные сцены из фильма ужасов, что мне стало крепко не по себе. Слюна вдруг стала вязкой, и с противным металлическим привкусом, спина одеревенела, а вдоль позвоночника ожгла холодом скользнувшая вниз струйка пота. Плохо. Пахнет плохо, и чувствую я себя аналогично. Ноги не двигаются, хочется стать незаметным, невидимым и тихо-тихо уйти. Накатила злость на собственную робость. Нееет. Я построю фигвам, народную индейскую избу, я посажу в него свой страх и буду ходить вокруг, не выпуская его. Сам же двину туда, где мне нужно. Слюну – сглотнуть. Дышать! Ещё! Ещё! Три частых шумных, «силовых», выдоха позволили взрастить и собрать в кулак злость, преодолеть оцепенение. Пусть с трудом, но я сделал первый, шаг, потом второй. Дальше пошло легче. Я сосредоточился на преодолении паники и деревянной походкой двинулся параллельно кровавой дорожке, уходившей куда-то за стеллажи с телефонами и аксессуарами к ним.
