– Да конечно. – Федор смахнул пот со лба. – Так…. ага… Вот, значит «ваш баланс приближается к порогу отключения…» Ну и так далее. Деньги, короче, заканчиваются дядь Вась.
– Ой, спасибо, удружил. – Дядя Вася забрал свой телефон обратно, и стал протягивать Феде его вещи. – Все отработал? Домой или учиться?
– Да учиться сразу поеду, наверное, время-то уже у семи. – Федор забрал куртку и кобуру с травматиком и бодро отправился по коридору. Звук шагов гулко разносился во всю длину секретного тоннеля. Кое где в тоннеле мигали ртутные лампы, и это придавало определенный шарм этому месту, такой дух фильмов ужасов.
Выход из коридора был в одном из подсобных помещений ГУМа, но то была тайна охраняемая как зеница ока. С Феди даже взяли подписку о не разглашении и запретили выезжать из страны. Но Федор как-то не страдал по этому поводу: ни Турция, ни Египет с его зарплатой ему не светили, а съездить на юг отдохнуть он мог и в Абхазию, все равно там паспорта не проверяли.
У второго проходного шлюза Федор приостановился, оглянулся, что бы убедиться не идет ли кто за ним, не заметили ли, что он позаимствовал резервуар с мозгом. В тоннеле никого не было, чему он был рад несказанно. Федор нажал кнопку открывания, загудел небольшой электромотор, скрипнули подшипники, дверь начала открываться. Пространство за дверью было бетонной коробкой полтора на полтора метра, типичный тамбур. Дождавшись пока дверь в тоннель автоматически закроется, Федя повернул и толкнул ручку второй двери и оказался в подсобке со всяким инвентарем вроде швабр, моющих средств и прочей ерундой. А через пять минут он уже стоял на улице и решал, куда ему идти, все таки сразу ехать в институт или сначала забежать в общагу. Дабы развеять колебания Федор достал из бумажника десятирублевую монетку и подбросил: «Если орел – так на учебу, если решка – в общагу». Выпал орел, лаборант вздохнул и повернул направо, ему предстояла небольшая утренняя прогулка по Красной площади. В принципе, после ночной смены по-зимнему прохладное утро – это как раз самое оно. Солнце только-только взошло, все прямо как в той песне. У Федора эта традиционная прогулка вызывала всегда какой-то благоговейный трепет. Но он про это никому не рассказывал, считая это проявлением своего провинциального происхождения. А он то теперь москвич или столичанин, как назвал его один знакомый. Федя посмотрел на Кремль еще раз, поежился от утренней прохлады и продолжил свой путь до станции «Охотный ряд». Там, в метро, он вклинился в общий поток людей. Как заправский житель столицы он прошел все преграды в виде турникетов и милиции, спустился по эскалатору на платформу. Внизу он постарался сдержать свои провинциальные позывы открыть рот от красоты станции, от мраморной отделки стен, гранита полов. Что бы не выдать в себе бывшего провинциала, он быстрым шагом двинулся к своему любимому месту посадки, примерно там где первый вагон останавливается. Поезд подошел быстро, прошипела пневматика и двери вагонов открылись. К счастью Федора из его первого вагона почти никто не вышел, людей там было немного, даже сидячие места там были. Правда, бомжей хватало.
