— Жить-поживать… Какие же меры? Что я, по-вашему, должен с подводным ружьем в Неву нырять за русалками?.. Бред какой-то!
— Глубинные бомбы! Нужно прочесать глубинными бомбами всю акваторию Невы, тогда вы увидите, сколько нежити всплывет.
— Русалок, колюх и водолазов… — грустно проговорил Крылов. — Вы обратились не по адресу, я только лишь следователь. Вам в Министерство обороны нужно.
— По адресу, — глаза Якова Афанасьевича зло сузились. — Вам они поверят, а я кто? Обычный русалковед, а вам поверят. Поймите, в них опасность для города, они подтачивают мосты, не говоря уж о защекоченных насмерть. Подумайте сами, кому нужно было защекатывать бомжей? Ну, кому?! — потому как Крылов молчал, Яков Афанасьевич продолжал, возбуждаясь: — Этих несчастных они оставили на набережной, но это не единственные их жертвы, они утаскивают их под воду. Идет человек по набережной, глядь, откуда ни возьмись голые девицы обступают его с хохотом, тащат к воде и… бултых, топят… Вот!
Перед Крыловым сидел человек, одержимый фантастической идеей, и, скорее всего, поэтому или из-за того, что была уже ночь и ужасно хотелось спать, но моментами он вдруг поддавался убедительным речам Якова Афанасьевича, и начинало представляться Крылову, что все это действительнейшая, чистейшая правда, что все, что он говорит, есть на самом деле, и в Неве кишмя кишат русалки — утопленницы с хвостами, и их нужно бомбами, бомбами… Иначе они всех перетопят, защекочут…
— Все это очень интересно, — после минутного молчания начал Крылов. — Но, по моему мнению, сказанное вами не имеет никакого отношения к убийствам. Впрочем, спасибо за то, что вы пожелали помочь следствию, если потребуется, мы вас вызовем.
Последнюю фразу он проговорил по инерции, он уже понимал, что от русалковеда следствию проку никакого не будет.
Крылов поднялся. Поднялся и Яков Афанасьевич, он был уже совершенно спокоен, глаза его сузились и казались щелками на морщинистом лице.
— Ну что ж, верить или не верить — ваше дело. Но если вы меня не послушаете, город ожидает большая беда. Впрочем, как знаете.
— Послушайте, Яков Афанасьевич, а почему русалки вас до сих пор не защекотали и на дно не уволокли? — спросил Крылов, надевая в прихожей пальто. — Ведь вы целые дни на льду проводите, неужели не страшно? А как они лед подгрызут!..
— Вы, конечно, иронизируете, я понимаю, — серьезно проговорил Яков Афанасьевич, он запустил руку в карман висящего на вешалке пальто и достал сухую полуосыпавшуюся веточку и протянул Крылову. — Вот почему меня не трогают.
