В целом отдел рекламы работал вместе вполне успешно, занимаясь написанием заголовков друг для друга в духе взаимопомощи и постоянно болтаясь возле рабочих мест своих соседей. Единственными двумя персонами, с которыми Брэдон был не в состоянии установить приятельские отношения, были мистер Копли, который всегда держался в стороне от всех, и мистер Уиллис, относившийся к любому новому сотруднику с некоторым недоверием. В остальном отдел был вполне приятным местечком.
Все в отделе любили поговорить. Еще никогда в своей жизни Брэдон не встречал столь разговорчивых людей и настолько свободных в своей болтовне. Было даже странно, что они еще делали какую-то работу. Но она действительно делалась. Все это напомнило ему о днях, проведенных в Оксфорде, когда эссе таинственным образом писались будто бы сами по себе в перерывах между бесконечными встречами в клубах и спортивными тренировками и когда большинство отличников хвастались, что никогда не занимались больше часа в день. Такая атмосфера Брэдону была по душе. Он был похож на любопытного слоненка и с удовольствием упражнялся в написании рекламных текстов. И ничто не нравилось ему больше, чем быть прерванным кем-нибудь из отдела, по горло сытым рекламой и желающим просто поболтать.
— Привет, — поздоровалась мисс Митейард однажды утром. Она пришла, чтобы проконсультироваться с Брэдоном насчет своих набросков по поводу рекламной кампании ирисок «Томбой». Ее рекламные обращения начинались словами: «Блеск, что за вкус!» или «Да, это йоркер!» — все это логично приводило к достоинствам ирисок, но не попадало в цель. Брэдон продемонстрировал свои мысли на этот счет, потом они вышли в коридор покурить, где чуть не столкнулись с мистером Армстронгом, после вернулись на рабочее место Брэдона, но мисс Митейард не собиралась уходить. Она села за стол Брэдона и начала рисовать карикатуры, кстати, достаточно неплохие, потом она потянулась к небольшому подносу, чтобы взять ластик. И произнесла, словно невзначай:
— Ух ты!
— Что?
— Это же жук-скарабей маленького Дина. Это нужно отдать его сестре.
— Ах это! Да, я знаю, что он там лежал, но я понятия не имел, кому он принадлежит. Неплохая штука. Настоящий оникс, хотя, конечно, не египетский и не очень древний.
— Может быть, и так, но Дин просто обожал его. И считал настоящим талисманом. Камень всегда был у него в кармане, или же он клал его перед собой, когда работал. Если бы он был тогда в тот день с ним, парень бы не упал с лестницы — по меньшей мере, так сказал бы он сам.
