Город до отказа забит частями вермахта и беженцами, собирающимися перейти по льду замерзшего Вислинского залива[57] на запад. Еще я встретил знакомых, которые разыскивали своих родственников, но ничем не мог им помочь. Никто не мог помочь друг Другу в ту пору, мы все оказались брошены на произвол судьбы.
Громкоговорители изрыгали команды. Расклеенные повсюду плакаты угрожали, что каждый, кто покинет без разрешения свою часть, будет немедленно расстрелян или повешен. Каждый немец старше 16 лет должен явиться на ближайший сборный пункт. Здесь враг будет окончательно разбит, победа будет за нами и так далее.
И хотя никто больше не прислушивался к воплям из громкоговорителей, никто не осмеливался открыто высказать свою точку зрения, опасаясь вездесущих гестапо и СС. Все были сыты по горло этими «впереди у нас», «в дальнейшем», «скоро». Откуда бралась подобная уверенность? В небе постоянно что-то происходило, вели огонь зенитки. Иногда на нас обрушивал залпы и враг, но бомбардировок не было. Б[раунсберг] был удобной, заметной целью, и русские пилоты поняли это буквально несколько дней спустя после нашего ухода из города. Браунсберг был превращен в груду развалин.
Епархиальный город Ф[рауенбург; Фромборк], расположившийся у залива Фриш-Гаф, как раз оказался под русскими бомбами, когда мы вошли туда. Мы спрятались по домам на окраине города, и на горе оказались рядом с нашими зенитками, притягивавшими самолеты врага, словно магнитом. Расчет орудий, молодые, но смекалистые и забавные ребята, бранились на чем свет стоит. Над головами свистели осколки и комья земли, заставляя даже стариков демонстрировать несвойственную им прыть, разбегаясь прочь.
Старинные крепкие стены кафедрального собора стали для нас убежищем на следующие несколько часов. Когда стало темнеть, я взял еще пару человек, и мы отправились на поиски наших вещей и остальных людей. Лошадей и повозки мы нашли довольно быстро, а вот собрать разбежавшихся солдат оказалось труднее. Врага поблизости не было, и обстановка казалась, в целом, спокойной. Командование решило остаться в Ф[рауенбурге], поближе к действующим частям, а остальных решили отправить на Ф., железнодорожную станцию в нескольких километрах, прямо на берегу залива [Фриш-] Гаф.
Я тоже отправился туда. Продвигаясь вдоль дороги, я обнаружил хорошо замаскированный бронепоезд. Время от времени он протяжно и звучно сигналил в сторону Т[олкемита; Толкмико] — Э[льбинга; Эльблонга]. Между поездом и пунктом нашего назначения оказалась мощенная кирпичом площадка, на которой мы обнаружили четверых убитых. Внезапно нагрянувшие сюда русские, скорее всего, застали их в самом начале трапезы. Четыре выстрела, и люди погибли мгновенно, а теперь коченели на морозе. В помещении под столом лежало тело рабочего, ему проломили череп. Наверняка там были и еще жертвы, но из-за нехватки времени мы не стали искать их.
