Я не поменял свои охотничьи ботинки и старый маузер, зато набрал по паре всего остального. Обильно потея, я тащил пальто, связанные камуфляжными штанами, в которые запихал остальную добычу. До леса было около полутора километров, я спотыкался и торопился, опасаясь попасть прямо в руки к русским в таком нелепом виде.
К счастью, я дошел до командного пункта, но меня никто не узнавал, пока я не заговорил, настолько я изменился внешне. Но все в напряжении наблюдали, как я развязал брюки и рукава, и тут перед ними предстало содержимое тюка. Никогда больше они так быстро не собирались вокруг в надежде получить хоть какую-то часть добычи.
Командир успел забрать второе пальто и немного еды прежде, чем все остальное расхватали, хотя у меня оставалось достаточно продуктов на несколько дней вперед. Всей компанией они попытались совершить еще один набег на склад, но вернулись с пустыми руками из-за обстрела и удушающего дыма. Артиллерийский огонь и интенсивные бомбардировки беспрерывно продолжались. Из-за окутавшего все вокруг дыма невозможно было ни приготовить пищу, ни отдохнуть, а за ночь холод только усилился.
Поступил приказ отступить к Лидзбарскому треугольнику,[55] медлить было нельзя — движение разрешалось только в ночное время. По улицам и дорогам — безостановочно шли солдаты — разрозненными колоннами и мелкими группами, все по отдельности; управление войсками было полностью утрачено, и все терялись в царившей вокруг суматохе. В толпе попадались повозки семей фермеров, уехавших в последнюю минуту и успевших прихватить с собой скот.
Именно от них мы услышали поразительную историю, которую позже подтвердили многие. Как раз в тот момент, когда фермеры, готовясь к отъезду, грузили повозки, появился русский патруль. Люди перепугались до смерти и подумали, что настал их последний час. Но русские повели себя достойно. Они помогли фермерам закончить погрузку, запрягли лошадей и не отказались от предложенного им угощения. Кто-то принес им попить. Они вели себя вполне дружелюбно и пожелали фермерам благополучно добраться. «Нас можете не бояться, — предупредили они напоследок. Но будьте осторожны. Скоро подойдут остальные вместе с комиссаром,[56] и вот тогда вам не поздоровится».
Все казармы были переполнены, найти свободную койку было сложно. Сон превратился в недоступную роскошь. Ноги отказывались идти. Если повезет, можно было набрести на полевую кухню с еще не успевшей остыть едой, но вообще приходилось затянуть ремни потуже. Большинство жителей уже покинули город. А у нас не было сил позаботиться о себе. Наша колонна, состоявшая из двух тракторов с прицепами и шести запряженных лошадьми повозок, где-то затерялась, так что наш багаж пропал. Прибывавшие отовсюду беженцы делились ужасными историями, отчего на душе становилось еще муторнее.
