Степень боевой готовности — «2» днем и «1» в ночное время — никогда не поднимали. Хватало и этого, и так нервы были на пределе, принимая во внимание общую обстановку, которая была хуже некуда. Пока что никто из нас не мог похвастаться железной выдержкой закаленных в боях солдат.
В один прекрасный день обучение закончилось, и нас объявили готовыми к бою и отправили в поход. Перед отходом я оделся получше. Из-за разного рода формальностей с секретными документами и телефонных разговоров я последним покидал город. Неподалеку стоял грузовик, груженный всем, что только мог пожелать солдат. Водителей поразило спокойствие, с которым я вынул вещи из машины и раздал своим оставшимся друзьям. Новенькое камуфляжное обмундирование, шинели, одеяла, форменные принадлежности и прекрасные водительские куртки — я распределил их между людьми, будто мы отправлялись в мирное и спокойное путешествие домой.
Так как мы отправлялись на фронт, я не смог взять с собой двух оставшихся жителей города, которые наблюдали за нашим отъездом со смешанными чувствами. Теперь нашим пунктом назначения был Г[утштадт, Добре Място], и несмотря на то, что до него было чуть меньше 80 километров, добирались мы туда больше двух суток, часто останавливаясь по пути. Очень помогали перелески, в них можно было спокойно остановиться и проверить технику.
Jabos (советские истребители) на бреющем пролетали над улицами города, словно ястребы, круглые сутки они носились над нами, заставляя нас вспомнить давно забытые гимнастические упражнения. И хотя их пилоты были далеко не асы, все же мы побаивались их атак, потому как, нужно признать, иногда они все же попадали в цель, и зримые доказательства тому можно было обнаружить в придорожных кюветах и по обочинам.
Как раз во время нашего следования через знакомый мне город О[ртельсбург, Жытн], он был впервые атакован. Истребители противника дали несколько очередей и сбросили парочку бомб. Большинство местных жителей отсиживались в подвалах или стояли в дверных проемах своих домов. Бомбы заставили нас остановиться и поискать укрытие. Затем мы определили место встречи и время отправления.
На железнодорожной станции стояло два длинных переполненных беженцами состава, полностью готовых к отправке. Перепуганные пассажиры разглядывали последствия бомбардировки, гадая, что будет с их городом, если самолеты вернутся. «Пойдемте отсюда подальше, здесь и укрыться негде, разве что за голыми рельсами. Хуже нет, сидеть и ждать». — «Скоро мы поедем?» — «Где сейчас русские?» — «Вы действительно не знаете, или вам запрещают говорить?» — «Почему бы вам не обнадежить нас?» — «Правда, что русские зверствуют?» Я знал немного людей, покидающих свои дома с такими вопросами. Я постарался поскорее отвязаться от них. Бедняги не успели ничего прихватить, кроме еды и самой необходимой одежды.
