Разум и чувства и гады морские | страница 65
— Готов поспорить, что и много месяцев ничего хорошего мне не принесут.
Эдвард машинально перебрасывал копье из руки в руку, как будто раздумывал, не лучше ли упасть на него самому, чем снова кидать в море, где оно никогда не настигнет цели. Но прежде чем он успел совершить что-нибудь столь решительное, о сваю причала ударился тунец размером с крупного человека. Разъеденное водой дерево с треском подалось, и Эдвард с миссис Дэшвуд полетели в неспокойную воду.
Ахнув, Эдвард попытался заслонить собой миссис Дэшвуд, которой с трудом удавалось удерживать на плаву вес всех своих намокших юбок, к тому же ее сковывал корсет. Но тщетно: двухметровый тунец отбросил его в сторону и устремился к ней с откровенной ненавистью в глазах, которую невозможно было спутать с голодом, — миссис Дэшвуд убила его товарища, и он жаждал кровавого возмездия. Эдвард попытался ухватить огромную рыбину сзади, но хвост выскользнул у него из рук. Что до миссис Дэшвуд, ее голова уже находилась в опасной близости от влажной рыбьей пасти; казалось, тунец ленился кусаться и вздумал проглотить ее живьем.
Миссис Дэшвуд, не готовая воссоединиться с супругом ни на небесах, ни в желудке океанского чудища, умудрилась вытащить из корсета длинную острую швейную иглу, которую воткнула туда утром, подшивая вечернее платье Марианны. Когда отвратительные рыбьи челюсти уже готовы были вот-вот сомкнуться вокруг ее головы, она воткнула иголку тунцу прямо в нёбо.
В испуге и возмущении тунец забился, пытаясь избавиться от иглы, а миссис Дэшвуд тем временем по-собачьи поплыла к сваям, оставшимся от причала. Эдвард, увидевший возможность защитить ее и побороть врага, сделал глубокий вдох, поднырнул под тунца, а затем внезапно вынырнул прямо перед его мордой. Ошалевший от ярости и боли тунец изо всех сил ударил Эдварда головой в грудь, отчего тот отлетел назад и невольно выпустил из легких весь воздух. Погружаясь на дно с полным ртом воды, он вдруг понял, что его меланхолические думы о смерти могут претвориться в жизнь раньше, чем ему на самом деле хотелось.
Пока он погружался все глубже, тунец ударил его по голове, и, развернувшись в воде, помутившимся взором утопленника Эдвард увидел сваи причала, упиравшиеся в морское дно. Гигантская рыба раз за разом врезалась в него, будто бы вознамерившись, прежде чем сожрать, забить до смерти. Эдвард подумал об Элинор. У него не осталось никакой надежды на спасение, никакого оружия, кроме собственных рук. С неожиданной силой он бросился к тунцу; из разговоров с мудрой Элинор он знал, что самое уязвимое место у любой рыбы — это жабры. Схватив изумленного тунца за жаберные крышки, Эдвард засунул руки прямо под них и принялся терзать мягкую плоть, безжалостно впиваясь в нее ногтями, мгновенно замутив воду рыбьей кровью. Оказавшись лицом к лицу со зверем, выпученными от нехватки кислорода глазами он смотрел в холодные глаза противника, тоже выпученные от боли и ужаса. Он впивался в рыбьи внутренности все глубже, руки его уже погрузились в жаберные щели почти по локоть; наконец тунец перестал биться, и его холодные, жестокие глаза остекленели.
