— Точное время не помню, я не смотрел на часы. Где-то между восемью и половиной девятого.
Джули на секунду задумалась.
— Ну вот, видишь! Меня в это время даже не было дома. Позавчера вечером после обеда я пошла погулять. А обедали мы в половине восьмого.
— Но кто-то же говорил со мной по телефону, Джули. Она сказала, что это ты. И голос в точности как твой.
Джули снова начала припоминать. Это был тягостный вечер. Пиппен куда-то исчезла, Полин ушла сразу после обеда. Джули и Хелен сидели за столом вдвоем в полном молчании. Потом Хелен понесла наверх обед для Стеллы Деверо. Бабушка в тот вечер чувствовала себя немного лучше, поэтому Хелен собиралась почитать ей вслух. В комнате Стеллы телефона не было, а Хелен сказала, что не будет отвечать па звонки: «Чаще всего звонят с плохими известиями. А если новости и хорошие, они все равно могут подождать». Больше, насколько помнила Джули, в доме никого не было.
Внезапно она вспомнила еще кое-что. В тот вечер с моря налетел холодный ветер с дождем, и она подумала, не вернуться ли в дом за свитером. Но вот вернулась ли она? Этого Джули не могла вспомнить. Ее охватило настоящее отчаяние. Что с ней происходит! Она с трудом поборола неудержимое желание вскочить с места и выбежать из комнаты куда глаза глядят.
Кен внимательно наблюдал за ней.
— Ты ничего не помнишь? Думаешь, я все это сочинил?
— Не знаю, Кен. Я ничего не знаю! Единственное, в чем я уверена… я ничего этого не помню.
— Снова потеря памяти. Возможно, это единичные провалы? Ты здесь постоянно испытываешь напряжение. Не могло ли оно вызвать кратковременную потерю памяти?
— Не думаю… С другой стороны, если ты говоришь правду, значит, все возможно.
— А с какой стати мне лгать? Если бы я мог тебе каким-нибудь образом доказать… Есть! — Он прищелкнул пальцами. — Ты оформляла для меня комнату в отеле. Там должна стоять твоя подпись. Поехали проверим.
Джули колебалась, по-видимому, охваченная страхом. Казалось, она боялась узнать правду.
В конце концов она решилась:
— Хорошо, поехали.
В машине она села подальше от Кена. Избегала встречаться с ним глазами. Однако что-то все же не давало ей покоя.
— Кен… ты сказал, мы что-то такое делали прошлой ночью, что могло бы кое-кому показаться сумасшествием. Что ты имел в виду? Мы что… мы… занимались любовью?
— Даже очень! — произнес он с неудержимым самодовольством.
— Расскажи, как это было, — смущенно попросила она.
— Совсем не так, как в Морстауне. Что еще тебе сказать… Это было великолепно! Такого я в жизни не испытывал. Флорида тебя явно изменила к лучшему, любовь моя.
